На то, как вытягивается его лицо, любо-дорого смотреть. И меня осеняет прекрасная идея.
– Надеюсь, что ты мне в этом поможешь? – невинно улыбаясь и хлопая глазками, прошу его я.
– О, всё так просто, – продолжая улыбаться, я подхожу к нему так близко, что вижу, как бьётся венка на виске. Отмечаю, какие чувственные у него губы. Непроизвольно провожу по своим внезапно пересохшим губам язычком. Его глаза темнеют, становясь тёмно-синими.
Встаю на цыпочки и тянусь к его ошеломлённому лицу.
В глазах воина читается лёгкое удивление и любопытство. Ему интересно, что я буду делать дальше.
– Меченый, ты чего с девкой трёшься? – рушит магию взглядов старший из сопровождающих обоз воинов. – Поди сюда.
Горько вздыхаю, мой грандиозный план терпит поражение, и я ничего поделать не могу. И всё из-за того, что притяжение между нами разрушено неуместным окриком.
Больше мне не хватит смелости решиться на такое.
Воин по прозвищу Меченый подмигивает мне.
– Мне было интересно, насколько далеко ты готова зайти, лишь бы не участвовать в отборе, – он поднимает моё лицо за подбородок, впиваясь в душу колючим, как чертополох, взглядом. – Вижу, что ты готова пожертвовать даже честью.
Я испуганно мотаю головой:
– Нет, нет, ты что? На такую жертву я не готова пойти даже ради свободы, – мой голос дрожит от напряжения. Его взгляд выдержать нелегко, кажется, что этот странный воин способен читать мои помыслы. – Я хотела всего лишь тебя поцеловать, – мой голос звучит жалко.
– Зачем? – голос становится таким же колючим, как и взгляд.
Я невольно сжимаюсь, стараясь стать немного меньше и избежать этого выворачивающего меня наизнанку взгляда, не слышать холодного, требовательного голоса. А ещё лучше провалиться сквозь землю, скрываясь от позора.
– Чтобы подумали, что между нами чувства, – тихо говорю я, понимая, насколько глупо это звучит, и какой безрассудный поступок я хотела сделать.
Меченый спас меня. Пусть случайно.
И даже не тем, что не дал поцеловать себя, а вопросом, который выбил всю дурь из головы. Я могла запросто так запятнать свою честь, что никогда не отмыться.
– И что дальше? – вытягивает он из меня душу вопросами. – Ну, возникли чувства между простым воином, пусть даже десятником в княжеской дружине, и невестой князя, как думаешь, какая судьба меня бы ждала?
Мне становится нехорошо. Перед глазами плывёт, я цепляюсь за его плечо, чтобы не упасть. Пальцы, соприкасающиеся с кожей воина, начинает покалывать, а затем я вся начинаю дрожать.
Май. Полдень. Солнце жарит так, что с Меченого льётся градом пот. А меня колотит от холода.
Я знаю, что было бы с ним после моего поцелуя. Воина, который дотронется до невесты или жены князя, казнят. На месте. Без суда.
Мне не нужно ничего говорить. Не нужно оправдываться, Меченый и так всё понимает по выражению моих глаз и по изменившемуся лицу.
Как же мне тошно. Перед глазами мелькают тёмные круги, тело слабеет, и я падаю. Вместо удара о землю чувствую сильные руки воина.
– Невесте князя плохо, перегрелась на солнце, – кричит он старшему. – Помоги, Ярый.
Ничего не вижу, только ощущаю жар от его невольных объятий. Я словно жарюсь на сковородке.
С Вацлавом я никогда не чувствовала ничего подобного. Боги, помогите мне! Лада, защити!
Во мне бушует смесь неизведанных доселе чувств. Не могу разобрать, что я чувствую. Выделяются только два противоположных желания: чтобы Меченый не отпускал меня, и чтобы побыстрее убрался.
