Не понимаю себя и злюсь. Злюсь на себя и на воина, который, сам того не желая, усложнил мне жизнь. Как теперь жить с тем, какой жар вызывает во мне незнакомый мужчина. Это же неправильно. Так быть не должно.
Я люблю Вацлава.
Лучшее, что я могу сделать сейчас – это притвориться, что до сих пор в обмороке. Пусть уже, наконец, воин оставит меня в покое. Для него же лучше.
– Меченый, делом займись, – слышу я окрик старшего. – Любомира, а ты помоги подруге. Остальные собираются в путь.
Сильные руки опускают меня на траву, а я с трудом сдерживаю стон разочарования.
Лёгкие руки Миры обтирают лицо мокрой тряпицей. Я приоткрываю глаза.
– Не бойся, – говорит она, – ушёл твой поклонник. Можешь приходить в себя.
Я не его боюсь. Я чувств своих к нему боюсь. Как можно так реагировать на постороннего мужчину? Может, я какая-то неправильная?
– Вокруг нет людей князя? – с опаской спрашиваю я.
– Кроме меня, нет.
– Тебе бы только шутить, – беззлобно говорю я.
– А тебе? – с беспокойством спрашивает Мира. – Что он сделал такого, что ты сознание потеряла. Только не ври мне, что воин на тебя нагнал страху.
– Нагнал, но не так, как ты думаешь, – задумчиво произношу я, выискивая Меченого глазами. Но он как сквозь землю провалился.
– Мне из тебя всё клещами вытягивать, что ли? – возмущается Мира. – Сейчас ещё девушки вернутся, и поговорить не удастся.
– Я пыталась его поцеловать, – смущённо говорю я, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.
– Ты что пыталась сделать? – Любомира хватает ртом воздух. – Ты нормальная?
Перевожу на неё взгляд. Мира сидит бледная, приложив руку с мокрой тряпицей к груди. Вокруг её руки с зажатой тканью появляется некрасивое мокрое пятно, но она не чувствует этого.
– Да ты понимаешь, что ходила по острию ножа? – трясёт меня, как переспевшую грушу. – Тебя же могли казнить.
– Меня? – приходит моя очередь удивляться.
– А то кого же? – Мира не на шутку взволнована.
– Меченый сказал, что его, – растерянно говорю я.
– Его бы казнили, если он тебя силком заставил, – взволнованно произносит Мира. – Но если бы все увидели, что ты первая лезешь целоваться, то тебя. Как можно быть такой неосторожной?
А у меня словно гора с плеч свалилась. Душевные терзания за то, что я чуть не погубила ни в чём ни повинного воина, не давали мне нормально дышать. Я улыбаюсь с облегчением.
– Она ещё лыбится, – возмущается Мира. – Ох, блаженная.
– Мир, – шепчу я, пока, правда, не вернулись девушки. – Обещай не ругаться.
Любомира вздрагивает и с опаской смотрит на меня.
– Я когда дотронулась до него, меня как будто молнией ударило. Появилось непонятное томление и желание прижаться к нему. Что это, ты знаешь?
– Разве это я оставила в Волчанске жениха? – вопросом на вопрос отвечает Мира. – Это ты должна мне рассказать, что чувствуешь, когда тебя обнимает мужчина.
– В том-то и дело, что с Вацлавом не было такого, – разочарованно говорю я. – С ним было спокойно и пресно, что ли. В общем, не так, как с Меченым.
– И это он тебя даже не поцеловал.
– Вот именно, – хватаю я её за руку. – А что я почувствовала бы, если бы поцеловал?
– Не советую проверять, – одёргивает меня Мира. – Во всяком случае, до того, как вылетишь с отбора.
– Да понимаю я, – разочарованно говорю я.
– Если вылетишь, – добавляет Мира. – С такими успехами ты можешь дойти до конца.
Я пожимаю плечами. Сейчас я ни в чём не уверена.
– Но даже если ты не достанешься князю, это не значит, что ты вернёшься домой, – огорошивает новостью меня Любомира.
