– Не знаю, он не уточнял… – Маша снова повернулась, и положила руки мне на плечи. – Так, куда ты идешь?
– К тете Оксане, помогать, – ответил я, с трудом оторвав взгляд от незнакомца. – Мать отправила, они будут свиней забивать, вот и меня попросили помочь.
– Вот как… А я думала, ты ко мне. Ты же на танцы идешь?
– Иду, – кивнул я, понимая, что планы по поглощению шкварок под пиво идут прахом. – Зайти за тобой?
– Не, отец недоволен будет, что ты шатаешься. Давай уже здесь, у харчевни встретимся, хорошо?
– Да, хорошо, – я попытался улыбнуться как можно теплее, хотя, если честно, мне было не по себе. – А ты-то тут чего?
– Да, надо же ужин отцу готовить, – ответила она, похоже, не заметив моего подавленного настроения. – Ладно, я побежала. До вечера. Буду ждать тебя тут.
Она поцеловала меня в щеку и упорхнула. Дурацкий какой-то день. Сначала Саша с Пашей сбили с настроения, теперь вот этот дед. И чего он на меня уставился, что ему вообще надо?
Я снова посмотрел на старого вояку, который, теперь старательно делал вид, что ждет, пока к нему подойдет служанка. На мгновение захотелось подсесть к нему и поговорить, но я решил плюнуть, повернулся и двинул дальше к мясницкому подворью.
Добрался до ворот, открыл калитку и вошел во двор. Оксана уже ждала меня у крыльца. Высокая дородная женщина с толстой, с мое предплечье, косой, выпадающей из-под покрывавшего голову серого платка. С первого взгляда становилось понятно, что уж кому-кому, а ей никогда не приходилось голодать.
А уж, если посмотреть на подворье… Красивая беленая изба с резным крыльцом, большой огород, курятник. Несколько хлевов, один сейчас пустой, потому что буренки и бычки пасутся вместе с деревенским стадом. А во втором сейчас как раз тревожно хрюкают те самые поросята. Еще бы, они ж не кормленные со вчерашнего дня.
Богато они живут. И ничего плохого не скажешь – всего добиваются своим трудом. Ну и моим иногда. Не хочется возиться, но делать нечего, ведь против матери не попрешь. Да и сам понимаю, что надо.
Теперь мне до самого вечера помогать дядьке Игорю выводить этих поросят из хлева, проваливаясь по щиколотку в густой и вязкий свиной навоз. А когда дядька забьет их и спустит кровь, помогать опаливать разделывать.
Зато мысли о седом деде с мечом отступили на второй план, а вскоре и вовсе забылись.
Брянское княжество. Васильево село. Ранняя осень 54-го года от Последней Войны.
– За друзей! – пьяным голосом крикнул Роман, поднимая вверх кружку.
– За друзей! – хором ответили мы с Пашей и ударили своими кружками по его.
Я тут же поднес емкость ко рту, выдохнул, сдувая пену и в несколько хороших глотков прикончил пиво. Вытер губы тыльной стороной ладони, схватил ложку, зачерпнул ей шкварки, закинул в рот и принялся жевать. Откинулся на лавке, прислонившись спиной к стволу росшей на дворе харчевни березы.
Появилось желание прикрыть глаза. Умаялся я. Сначала воду таскал, потом помогал свиней забивать и так устал, что и на танцы-то идти не хотелось. Но потом сходил в баню, попарился, поплескав на камни мятным отваром, вымылся и почувствовал себя, будто заново родился.
Хорошо было тут, почти вся деревня собиралась, чтобы предаться немудреному, но бурному веселью. Правда, танцы еще не начались, музыканты только готовились, настраивая инструменты и спешно заливая в себя кувшины пенного. Играть трезвыми они отказывались наотрез.
