– Ты знаешь, как думает Зверь? – недоверчиво спросила Мизуки. – Вот это да.
– Я просто хочу сказать…
– А твоя мать, Литиция, не повод сюда заглянуть? – скрестила подруга руки на груди. – Оставив ее здесь, как ты обеспечишь безопасность?
– У матери есть защита, – уверенно произнесла я. – Она в составе старейшин – магов, которые следят за происходящим в городе. Находятся они в другом мире, Зверь их даже при желании не достанет. И… он бы точно знал, кто мне дороже: дедушка или Литиция.
Мизуки обезоружено развела руками.
– Ладно, как знаешь! Твою маму он не тронет, а меня уже тронул. Да так, что душа спряталась в пятки. Но ты была рядом и спасла меня.
По коже пробежали мурашки, только я вспомнила момент, когда узнала о похищении Мизуки.
– Ты – моя первая настоящая подруга, Коан, – неловко призналась она. – Из-за моего скверного характера мне друзей найти нелегко. Поэтому я хочу помочь тебе, чем могу. Морально хотя бы. Ши-ян я, конечно, не владею, но не всем людям магия.
Я улыбнулась, сочтя ее признание милым. И вдруг мое лицо изменилось.
– Это ты спрятала приглашение в Академию, – догадалась я.
Мизуки виновато опустила глаза.
– Да.
– Зачем?
– Я такая идиотка, – покачала она головой. – Не знаю, каким местом думала… Просто ты начнешь учебу в Академии и… ты ведь знаешь, как это случается. Живешь другой жизнью, а прежняя теряет значимость.
– Я же сказала, мы не перестанем общаться, – напомнила я.
– Но сделала ты это после того, как я приглашение спрятала! Слушай, мне жутко стыдно и неловко. Наверное, и впрямь будет правильно, если я останусь в Мекксфорде.
Мизуки виновато села на край кровати и притихла. Я сконфуженно смотрела на нее до тех пор, пока не поняла: я не могу на нее злиться. Ее поступок был вызван страхом меня потерять. Разве можно винить за это? Пусть и поступок глупый. Сев рядом, я положила руку ей на колено.
– Знаешь, я передумала, – улыбнулась я. – Поехали вместе. Познакомишься с моей семьей.
В голове всплыл образ Акико.
Глава четвертая. БУКЕР. ХРАМ
Территориально город был очень маленький и по технике застрял в годах семидесятых. Черно-белое ТВ, старые музыкальные пластины и строгая архитектура. Неизвестно, однако, в каком времени разворачивалась внутригородская жизнь. Здесь полностью отсутствовал транспорт, не выпускались газеты. Извечная тишина, вторящая гулу ветра. Продукты выдавались автоматом в крохотной кабинке, а для их приобретения требовался «квиток». Такой квиток Букер получал раз в неделю, когда отрабатывал часы в институте, и мог дополна забить холодильник. Там же выдавалась и одежда, и прочие необходимые вещи.
До любого места добраться не занимало больше получаса. Узкие тротуары из набора серых промерзлых зданий соединяли город, словно паутина – сеть. В паре километров от дома Букера располагался институт, а неподалеку от него – миниатюрный парк с прудом и грустящими ивами, где Букер любил посидеть и покормить уточек. Часовая башня, выложенная из крупного серого камня, стояла в центре города, а когда ее стрелки показывали восемь вечера, на всю площадь раздавался тяжелый звон старого колокола. Чем восемь вечера представляли важность, Букер не знал, и что означал звон – тоже.
К северу от башни располагался заброшенный Храм Знаний – место, двери которого заперты на сотни замков и окованы цепями. Важность Храма тоже вызывала много вопросов, но и здесь ответить было некому. На потрескавшемся фасаде висела табличка, гласящая: «Вход для Часовщика». Правда, никакого часовщика Букер ни разу не встретил, да и в целом он жил в полной уверенности, что в городе он совсем один.
