Ее взгляд скользнул через стеклянную дверь обратно в комнату. Никита читал что-то на своем телефоне, его лицо было омрачено. Дима что-то оживленно говорил, показывая Алине свой экран. Алина кивала, ее лицо было нечитаемым. Любой из них? Или… Лера? Но зачем ей писать такое, если она здесь, рядом, играет в преданную подругу?
Холодный ужас сменился ледяной яростью. Это был не несчастный случай. Это была война. Тихое, подлое нападение из тени. И она, София Калинина, идеальная студентка, только что поняла, что абсолютно не готова к такой войне. Ее мир трещал по швам, и она даже не знала, где искать щит. Или меч. Единственное, что ей оставалось – это выжить следующие 48 часов. И попытаться понять, кто стоит за маской «Скептика», пока он не нанес следующий удар.
Компьютерный класс факультета в семь утра был царством ледяной тишины и мертвенного света флуоресцентных ламп. Воздух пахнет пылью, озоном и отчаянием. София сидела за одним из терминалов, вцепившись пальцами в край стола. Перед ней на экране – жалкие остатки ее проекта. За ночь «команда» (если это можно было так назвать) смогла наскрести лишь горстку разрозненных сканов, черновых заметок и набросанных Алиной логотипов, которые лишь отдаленно напоминали ее замысел. Каждая минута приближала дедлайн, а вместе с ним – неминуемый провал. Стипендия «Будущее Искусства» таяла, как иней на стекле под первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь грязные окна.
Лера, сидевшая рядом, зевнула, прикрыв рот ладонью с безупречным, но уже слегка облупившимся маникюром.
– Ну что, воин света? – спросила она, пытаясь ввернуть шутку, но голос звучал хрипло от недосыпа. – Мы хоть что-то спасем? Я готова еще пару иконок нарисовать, если скажешь, каких. Хотя… – Она бросила взгляд на свои кривые эскизы на экране Софии. – Может, лучше пусть Алина рисует? У нее хоть рука тверже.
София промолчала. Ее взгляд был прикован к пустому месту на экране, где должен был быть интерфейс приложения. Где была анимация, над которой она билась неделями. Где был ее «Феникс». Мысли о предательстве, о странном удалении файлов, о зловещем «Скептике» в чате, не давали сосредоточиться. Она ловила себя на том, что изучает лица: Леры – слишком старательной в своем показном раскаянии; Алины – сосредоточенной, но как будто избегающей прямого взгляда; Димы, который, кажется, просто отбывал повинность, уткнувшись в телефон.
– Где Никита? – спросила София, не отрываясь от экрана. Ему нужно было быть на утренней тренировке, но он обещал заскочить позже.
– Кто его знает, – пожала плечами Лера, слишком быстро. – Спортсмен, график ненормированный. Наверное, тренер задержал. Или проспал после нашей бурной ночи. – Она фыркнула. – Не переживай, он придет, когда понадобится его героическая поддержка.
В ее тоне снова мелькнула та ядовитая нотка, которую София раньше не замечала или не хотела замечать. «Героическая поддержка» – прозвучало как издевка над его вчерашними поверхностными утешениями.
Дверь класса скрипнула. Вошел Марк. Он нес старую кожаную папку, его шаги были бесшумны по линолеуму. Он бросил беглый взгляд на их угол – Софию, сгорбленную над клавиатурой с тенью отчаяния на лице, Леру, разглядывающую свой телефон с каменным выражением. Он как обычно направился к своему компьютеру в дальнем конце.
– Эй, новенький! – окликнула его Лера, внезапно оживляясь. Ее голос стал сладким, игривым. – Не хочешь присоединиться к спасательной операции? Наша звезда, – она кивнула на Софию, – в беде. Нужны мозги и руки. Ты же журналист, должен уметь работать с информацией? Может, поможешь что-то восстановить? Или идею подкинешь?
