– Я слушаю, – прошептала Пандора сквозь ужасную сухость в горле.
– Во-первых – где я?..
– Это ваше виртуальное пространство. По сути – тот же самый «Омниверс», только здесь вы живете постоянно.
Молчание, последовавшее за этой фразой, длилось около минуты. Нередко Пандора задумывалась – как может проявлять эмоции сущность, которая ни заплакать не может, ни разбить первый попавший под руку предмет, ни просто жахнуть кулаком по стене, так, чтоб искры из глаз, чтобы физическая боль заставила забыть о душевной?
Удивление Пандоры было сильным, однако ей хватило смекалки, чтобы включить трехмерную голографическую визуализацию, чтобы увидеть и запомнить, какой участок нейронной сети активен в настоящий момент.
– Мы с коллегами всегда рядом, чтобы вас поддержать – сказала она, чтобы продолжить беседу во что бы то ни стало. – Если вам не по вкусу дом, мы обязательно это исправим. А ваш мир очень открыт и обширен, исследовать его вы сможете долго…
– Что с Герионом? – довольно жестко прервал её неведомый собеседник. Или все же собеседница, если верить архивным видеоотчетам?..
– Написал заявление об эвтаназии почти сразу после перехода. Через две недели правительство её разрешило.
– Я говорю – что с тем Герионом, которого вы скопировали в компьютер? Чёрт… Я даже не помню, откуда это знаю.
– Должно быть, он сейчас спит. Как я могу к вам обращаться?
– Вильгельмина. Вильгельмина Хейсс…
– Господь всемогущий… – выдохнула Пандора, знавшая роль реальной Вильгельмины Хейсс в мрачной истории Гериона Линдона.
– Что не так с моим именем?
– Так звали мою школьную подругу, – соврала Пандора. – А что вы помните до того, как сюда попали?
– Все пошло кувырком с того вечера на озере, – медленно проговорил голос, словно речь шла о воспоминаниях как минимум двадцатилетней давности, хотя на самом деле, как было известно Пандоре, «с того вечера на озере» прошло немногим больше четырех лет. Для правдоподобия ему не хватало, во-первых, женского тембра, а во-вторых – какого-никакого дыхания. – Да и этот вечер я далеко не сразу вспомнила. После него случилось что-то плохое. Потому что потом я оказалась в голове – у него… Просто однажды подхожу к зеркалу и вижу… его лицо! И что-то сделать с этим невозможно!.. Затем мы оказались здесь, и я надеялась, что нас, наконец, разделят!..
Пандора представила себе голос и интонации молоденькой женщины, оказавшейся на дне одного из самых жутких возможных кошмаров, а затем попыталась вообразить на ее месте себя… Нет! Лучше не стоит, если дорог собственный рассудок!
– Так вы… Сможете что-то с этим сделать?.. – с надеждой вопросило существо, назвавшее себя Вильгельминой Хейсс.
– Ничего обещать не могу, – вздохнула Пандора. – Нужно сперва установить, какой участок нейронной сети за что отвечает. При вмешательстве появятся непоправимые ошибки. И тогда работа десятков человек пойдёт прахом…
– Плевать! Не получится разделить – просто сотрите нас!
– Вильгельмина, всё требует времени. Учёные «Наутилуса» работают над созданием роботизированного тела. Однажды вы сможете выйти из виртуала и жить почти как раньше!
Пандора прекрасно осознавала, что врёт, но в ней уже проснулся азарт заядлого картёжника: ей хотелось любой ценой удержать внимание Вильгельмины и не дать ей закрыться. Она должна была решить эту головоломку, если не для «Наутилуса», то ради собственной жажды познания, которая лет с шести горела в ней все так же ярко. Вдруг за спиной послышался гул раздвигающихся дверей. Обернувшись, киберпсихолог увидела входящую Лидию. Будь Пандора кошкой, то выгнула бы спину и зашипела бы на коллегу. Какого чёрта ей здесь нужно в такой час?
