Завидев гостей, доблестные стражи шлагбаума молодцевато выпрямились. Один из них взял арбалет наизготовку, хотя никакой необходимости в этом не было. Рэнди не испугался: напротив, его так и тянуло спросить, какой паек выдает им князь за столь унылую работу.
– Утро доброе, – Рахманов перешел с русского, на котором общался с Рэнди, на английский. – Внутрь попасть можно?
– Патроны принесли? Жрачку? Или, может быть, батарейки? – спросил один из охранников.
– Кое-что поинтереснее, – сказал Рахманов, показывая стражу две тонкие белые трубочки длиной с палец.
– Эт чё? – набычился страж, хватая трубочку пальцами в толстой вязаной перчатке.
– Читать умеешь? Сахар в пакетиках.
– Да врёшь! Сахара у нас полвека никто не ел… Даже в Рэйлтауне.
– Открой, попробуй, – улыбнулся Рахманов.
– Я тебе попробую! – заволновался второй охранник, сильно хлопая товарища по предплечью. – Отец! А у тебя ещё есть? Я бы за него шмат тюленьего сала подогнал – дня три можно лопать!
– Последнее отдаю… – вздохнул Рахманов, и Рэнди даже немного расстроился.
Стражи переглянулись, соображая, как им вытряхнуть из пришельца больше сахара – себе и князю.
– С этим вы унесёте только пять килограммов на рыло. Дашь ещё одну дозу – сможете забрать десять. Где два сахара – там обычно и третий…
«Ты его раньше и не видел, умник», – подумал Рэнди, а Рахманов лишь виновато развел руками.
– Пёс с тобой, топай.
Шлагбаум поднялся, и путники попали на обширное пространство, на котором из-за мусора не было видно земли. Под ногами у них хрустели ржавые металлические банки, пластиковые бутылки да битое стекло. Снег, между тем, падать перестал.
– Здесь ничего годного нет, – уверенно сказал мальчик, еще недавно бывший завсегдатаем этих мест. – Лучшее начинается в глубине.
– Как и всегда, – улыбнулся Рахманов.
– Может, расскажете, как угодили на остров?.. – Рэнди решил зайти издалека, надеясь, что таинственный старик хотя бы косвенно, да раскроет ему, откуда прибыл в Антарктиду, на чем, а главное – с какой целью?
– Я бортинженер и в экипаж попал вместо пострадавшего коллеги, – объяснил Рахманов. – Мы искали места, где сохранилась цивилизация. На летучем корабле, каких раньше было много.
– Вот это да! Значит, они сломались не все?
– Кое-что сохранилось. Но один злой человек приказал его захватить, а меня бросили на острове, чтобы я сдох в одиночестве. Остальное ты уже знаешь.
– Так вы советский? – едва не подпрыгнул мальчик. Почему Рахманов опасался говорить об этом вслух?
– Нам долго еще идти?.. – раскрывать свое происхождение инженер явно не собирался.
Рэнди показал пальцем на зеленую ленту, привязанную к железному штырю и развеваемую ветром. Затем, что-то заметив в снегу, шагнул в сторону, и поднял куклу, на которой сквозь грязь проглядывалось нетронутое временем длинное серебристое платье с вышивкой. У куклы были грудь, талия и бёдра взрослой девушки, синие волосы до колен и блестящие голубые глаза, способные закрываться (впрочем, левый глаз отсутствовал, и на его месте чернела дыра). Охотники на тюленей хиди с Костяного острова дадут за такую игрушку целую тушу: человекоподобных кукол они считают талисманами, приносящими удачу и плодовитость.
– Нам нужен провод, ротор и любой аккумулятор, – сказал Рахманов, когда они оказались рядом с самодельным флагом, который Рэнди смастерил во время предыдущего визита, чтобы пометить «рыбное» место.
