Он сделал паузу, его взгляд затуманился, будто он пытался скрыть от Эли ту информацию, которую она должна была услышать, но, возможно, ещё не была готова понять.
– Чип, который вы нашли, – продолжил Костя, его голос стал немного тише, будто он говорил об этом впервые, – это не просто технология. Он связан с чем-то гораздо более древним, чем вы можете себе представить. Это не просто устройство, не просто гаджет. Это часть чего-то глобального. И это касается не только правительственных структур, но и того, что давно скрыто от нас. Мы только начали разбираться в этом.
Эля почувствовала, как её сердце сжалось. Её разум цеплялся за каждое слово, пытаясь расшифровать их, пытаясь увидеть скрытое между строк. То, что Костя не сказал, значило куда больше, чем всё, что он проговорил вслух. Она знала, что он что-то скрывает, но что именно? И почему это было настолько важно, что Костя решил молчать? Он говорил об этом с такой степенью осторожности, как будто даже воздух в машине мог бы задушить их, если бы они узнали слишком много.
– Ты говоришь, как будто это… как будто это касается не только нас, – Эля произнесла эти слова, не в силах сдержать свою растущую тревогу. – Кто ещё в этом замешан? И почему мы?
Её вопрос висел в воздухе, но ответа не было. Он не спешил объяснять, но его молчание было весомым. Взгляд Кости стал ещё более сосредоточенным, а слова, которые он произнес, эхом отдавались в её душе. Она не могла отделаться от ощущения, что они стали частью какого-то замкнутого круга, и теперь, оказавшись в его центре, они не могли избежать того, что будет дальше.
Андрей сидел в тени машины, его взгляд был устремлён в ночную бездну за окном, но мысли блуждали далеко от этого мракобесного пейзажа. Машина мчалась по извилистой дороге, и его ощущения от происходящего становились всё более тяжёлыми. Сердце билось ровно, но ум его не знал покоя.
Он не мог избавиться от мыслей о чипе. Он чувствовал, как эта маленькая деталь, едва ли не игрушечная на вид, превращается в нечто гораздо более тёмное и опасное. Андрей пытался представить себе, как он сдерживает себя, чтобы не обернуться к Эле и не спросить, что именно скрывают от него все остальные. Он знал, что Эля – единственная, кто, возможно, могла бы понять его тревогу, но её лицо было так же, как и его собственное, полным вопросов без ответа.
«Что это за чип? – думал он, ощущая, как его разум начинает скользить по краям безумия. – Может ли это быть просто гаджет, или за ним стоит нечто куда более опасное? Что если это не просто устройство, а часть чего-то более мощного, более смертоносного?»
Каждый раз, когда он пытался дать себе ответ, его мысли ускользали, словно плывущие тени, растворяющиеся в темноте. Он ощущал, что им предстоит столкнуться с чем-то невообразимо сильным, и, возможно, даже не совсем человеческим. Страх перед неизвестным становился всё более подавляющим, и, несмотря на его врачебное спокойствие и расчётливость, сердце его сжималось.
Вдруг он не выдержал. Повернувшись к Косте, он произнёс:
– Ты говоришь, что мы в безопасности. Но если за этим чипом охотятся не только правительственные структуры… – его голос дрогнул, и он не закончил мысль. Он знал, что дальнейшее продолжение могло бы разрушить последние остатки уверенности, которые у него ещё оставались.
Костя вновь молчал, будто сам размышлял над вопросом, и затем, не спеша, произнёс, как будто решая всё-таки поделиться какой-то частью истины:
