Несколько минут он молчал, прохаживаясь вдоль стены, потом выключил проектор, поднял шторы и продолжил урок.
– Летом восемнадцатого года все они были расстреляны без суда и приговора, решением революционных властей, в подвале купеческого дома в городе Екатеринбурге, ныне Свердловске. Ты, Павел, жил там, но, конечно, не слышал про это? Конечно, туда ведь не водят экскурсий… Но не будем отвлекаться. Примечательно, что одним из главных инициаторов убийства был сам Яков Свердлов, в честь кого назвали город. А самым главным – добрый дедушка Ленин… Впрочем, я оговорился. Приговор был. Но вынесенный совсем другими людьми еще до рождения последнего российского императора… Но и это еще не все! – сделав непродолжительную паузу, сказал Радзивилл. – В течение короткого времени были уничтожены почти все родственники царя, чтобы и духа этой династии не осталось на русской земле. Мало того, вместе с императорской семьей были расстреляны врач, повар, камердинер и горничная. За что убили их? Может быть, просто уничтожали свидетелей, как обычные уголовники? Кстати, после убийства появилась легенда, что младшая дочь, Анастасия, уцелела и прожила долгую жизнь. К сожалению, это не так…
…Той ночью мне приснился сон. Страшный, яркий и такой реальный, будто я был непосредственным участником происходящих в нем событий. Я оказался в каком-то обширном темном помещении. Мрак едва рассеивался стоявшей в углу керосиновой лампой. Но, несмотря на темноту, я хорошо видел, как открылась низкая дверь, сколоченная из оструганных толстых досок, и в помещение вошли люди. Мужчина в длинной ночной рубахе до пят старался обнять сразу нескольких женщин и одного мальчика лет тринадцати-четырнадцати. Рук ему не хватало, но те, которых он пытался прижать к себе, сами жались к нему, ища спасения от чего-то страшного.
Когда они оказались в освещенном углу и сели на длинную скамью, я узнал в них тех, кого видел днем на старой фотографии.
– Ваше величество, – произнес мальчик, как и отец, одетый в ночную рубашку, и вдруг, всхлипнув, поправился. – Папенька… они нас убьют?
– Ну что ты, Алексей, – ответил мужчина, положив руку на голову мальчику. – Как такое могло прийти тебе в голову, сынок?
– А зачем тогда они нас разбудили и прогнали из комнат в подвал? – не унимался подросток.
– В городе стреляют, а здесь мы будем в безопасности, – попытался убедить его мужчина, к чему-то беспокойно прислушиваясь.
Эта ложь во спасение была грубо прервана ввалившейся в подвал толпой вооруженных мужчин с искаженными страхом и злобой лицами. Одни из них были одеты в гражданское – брюки с сапогами и черные кожаные куртки. Другие были в солдатском обмундировании. Ни один не снял с головы шапки. Некоторые вполголоса переговаривались на неизвестном мне языке. Они быстро рассредоточились вдоль стен. Один из них, в кожаной куртке, держа в правой руке револьвер стволом вниз, громко сказал:
– Именем революционного…
Потом звук пропал. Человек в кожаной куртке медленно открывал рот, но я не слышал ничего из того, что он говорил. Сохранивший достоинство и не ставший вступать в разговоры с палачами император сумел наконец обнять всю свою семью в последней попытке защитить их от страшной неизбежности. Потом все вошедшие медленно-медленно подняли правые руки, и оказалось, что каждый из них держит неестественно огромный «наган». Так же медленно поднялись курки револьверов, одновременно, синхронно, и вдруг время понеслось стремительно, и снова появился звук. Я вздрогнул от грохота, но не проснулся. Если бы я мог, то закрыл бы глаза или сбежал из страшного подвала. Но как можно закрыть глаза во сне?
