Код - страница 17

– Я знаю, что это, – сказала Гэби. – Это моя специальность. Но я не понимаю, каким образом… – глаза ее блуждали в пространстве между контр-адмиралом и потолком: она напряжённо думала.

– У вас была тут недавно световая вспышка?

Джек отрицательно покачал головой, а Гэби кивнула в знак согласия. Взгляды их встретились.

Старк заулыбался:

– Ясно, что да. Вот этот пик на диаграмме… Ребята в NASA вычислили место всплеска и радиус действия, – он достал еще один листок.

Пальцы Джека, державшие листок, словно потеряли чувствительность. Он не мог понять, какое чувство одолевает его сильнее – страх или недоумение. На картинке были отчетливо видны полуостров Юкатан и круг, означающий зону воздействия лучей – от юга Бразилии до севера США. Их буровая находилась точно в центре.

Похоже на правду. Джек вспомнил, как в какой-то передаче астронавты рассказывали о вспышках света в глазах, вызванных воздействием гамма-лучей на оптические нервы.

Лицо Старка утратило все признаки веселья:

– Теперь главное. Я должен знать, что за эксперименты вы здесь проводите. У меня приказ все это дело прикрыть, а вас доставить обратно в США.

– Без вариантов, – отрезал Джек. – Мы никуда не едем, и никаких гамма-всплесков мы не вызывали.

– Очень жаль, – Старк громко щелкнул замком чемоданчика.

Гэби шагнула вперед:

– Что значит «Очень жаль»?

Ее раздражение было понятным. Не исключено, что они стояли на пороге величайшего научного открытия в истории человечества. И вдруг прикрыть. Было от чего злиться.

– Я надеялся, вы прольете свет еще на одну информацию от NASA.

Джек выразил непонимание:

– Про гамма-лучи?

Контр-адмирал наклонил голову в знак согласия:

– Эти умники уверяют, что засекли в гамма-потоке сигнал, содержащий бинарный код.

Миа вернулась в гостиницу, чувствуя себя выжатой, как губка. Пустой холл сверкал белой плиткой, за столиком с усталым видом сидел одинокий сотрудник отеля. В Бразилию Миа приехала изучать черепно-лицевые аномалии с целью найти способы их предотвращения и, возможно, лечения, что вернуло бы надежду пострадавшим от генетического заболевания и их семьям. Но ведь не только за этим, да?

Дело в том, что последние четыре года ее жизни прошли в попытках выбраться из бездны депрессии, от которой не спасают самые мощные антидепрессанты. Сами названия их, пусть звучащие лишь в ее голове, резали как ножом. Зависимость никогда не ведет к победе – только к поражению. Умом она это хорошо понимала, так же как и то, что отрицание правды в отношении себя и своих поступков подстегивает темные силы, которые и загоняют в угол. Не сильно помогал тот факт, что злоупотребление веществами и последствия наркотической зависимости были фоном ее раннего детства.

Она сказала Скотту, что ушла из лаборатории. Все было не совсем так. Она переспала с Аланом (пикантная подробность, которая Скотта никак не касалась). Вскоре после этого Алан ее уволил. Он был на тридцать лет старше и не в ее вкусе. Но в этом человеке в его лучшие минуты было что-то неотразимое, что-то пьянящее. У нее были любящий муж и обожавшая ее дочь. Чего еще ей не хватало?

Все началось и закончилось на одной конференции. Они сидели в баре, пили мохито, болтали о возможной Нобелевке по физиологии или медицине, хохотали как сумасшедшие. Затем вдруг наступил провал, и она очнулась совершенно голая в его номере. Чувство нереальности и тревоги, охватившее ее тогда, напоминало то, что она испытывала теперь.