Кодекс имиджмейкера - страница 4

В свои годы она уже успела побывать несколько раз замужем. И хотя пользовалась успехом у мужчин, жизнь как то не складывалась. На тонкую юношескую фигурку Мани, с маленькой крепкой грудью и попкой с два кулачка, западали латентные гомосексуалисты и педофилы. Вот и последний муж ушел к другому.

– Стас. Стасик, – представлялся муж, знакомясь. Но все звали его Тасик.

Тасик пламенно любил балет. Он самозабвенно танцевал в народной студии балета имени Жана Жоржа Новера. Каждый день после работы, легко по-балетному касаясь земли, летел в студию на репетицию. Маня забеспокоилась. Первое время подозревала измену. Уж не пытается ли муженёк помочь народным балеринам освоить батман тандю? Даже выезжала пару раз на слежку за благоверным. Но нет, балерины его не интересовали. Как-то, застав Тасика дома в балетной пачке и пуантах, выделавшего перед зеркалом пируэты, сильно огорчилась: муж свихнулся. И напрасно потом он бегал за ней по квартире, стуча накрахмаленными носками балетных туфель по паркету, и пытался объяснить, что у него другое видение «Лебединого озера». Старинную немецкую легенду перевели не так. Одетта – не она, а он. Зигфрид борется с Ротбартом за счастье быть с любимым – с Одеттом. А более четверти пар лебедей гомосексуальны и хранят верность любимому даже после смерти, подтверждением чему могут служить научно зарегистрированные факты гомосексуальной некрофилии.

Маня совсем затосковала: «Уж лучше бы Стас волочился за балеринами».

Расстались они в одночасье. Тасик заехал за женой в салон красоты, и… уехал оттуда с каким-то пожившим кренделем с наманекюренными ногтями.

– Извини, это – любовь, – объяснил Мане.

– Шлюха! – влепила она наотмашь звонкую пощечину изменнику.

Маня, как человек, оскорблённый в лучших чувствах, но очень практичный, закатила вселенский скандал. И надо же, ей удалось надоить козлов!

Любовник мужа оказался крутым банкиром. Не желая огласки своей нетрадиционной сексуальной ориентации, дал Мане щедрые отступные за отнятого мужа. Бывший муж, преуспевающий бизнесмен, тоже не поскупился. Назначил солидную ежемесячную то ли ренту по жизни, то ли алименты по потере кормильца. Одним словом, Маня не нуждалась.

На эти деньги брошенка, сжигаемая праведным гневом, запустила ежемесячный иллюстрированный журнал «Русский гомофоб». К всеобщему удивлению проект оказался жизнеспособен. А спустя некоторое время, и прибыльным. Тираж рос. В журнал потянулись рекламодатели, звёзды шоу-бизнеса и политики. Идея оказалась трендовой и только ленивый не засветился на его страницах.

Голубые и розовые активисты пару раз вламывались в редакцию. Разбивали оргтехнику, обливали всё желтой краской и расписывали стены дурацкими радужными флагами – символом гей-прайда. Обвиняли Маню в раскачивании лодки, сексизме, разделении общества на правильно, гендерно ориентированных и неправильно, ущемлении прав и свобод сексуальных меньшинств. Называли Манькой-шовинисткой, зараженной отвращением к людям и больной иррациональным страхом перед неведомым. Предлагали лечение сексуальными практиками.

«Русский гомофоб» ответствовал садомитам, что выражает мнение большинства о гомосексуальных отношениях, и поэтому в деятельности журнала не видит ничего предосудительного, оскорбительного или ненормального. И, в свою очередь, обвинял разноцветных секс-радикалов в развале способных к репродукции семей. Разрушении моральных норм и традиционных ценностей. В посягательстве на безопасность страны через осквернение национального самосознания. Ведь какая такая историческая миссия есть в смысле существования садомии, как не показать, насколько отвратительно и бесплодно уродство? Еще журнал предлагал свою, гендерную, концепцию национальной идеи. Попутно обвинил садомитов в давлении на свободную прессу и использовании затасканных идеологических клише. И посоветовал тем, кому не нравится «Русский гомофоб», издавать свой журнал. К примеру, «Вестник гомосексуализма». Или просто – «Гомосексуалист». Кто мешает?