– Согласна, но разговаривать?! Слишком прозаично.
– Понимаешь, некоторые из них не хотят танцевать, вот и приходится вести беседы. Сын викария, например, вообще не танцует. Правда, его и разговорить непросто, но про карты все летчики любят поболтать. Или про отсутствие карт. Ладно, тебе и карта не понадобится. У нас целый день впереди. Главное – не удаляться отсюда больше чем на пять миль, и тогда я вмиг смогу доставить нас на базу, если погода улучшится. Но ты только посмотри на это! – Мэдди махнула в сторону окна. Небо затянуло тучами, дождь лил как из ведра, дул сильный ветер.
– Совсем как дома, – радостно сказала Королевна. – А вот в Швейцарии днем с огнем не сыщешь нормального шотландского тумана.
Мэдди фыркнула. Королевна то и дело беззастенчиво говорила о своих связях в высшем обществе и распространялась о нюансах великосветского воспитания без малейшего намека на скромность или смущение. Впрочем, через некоторое время Мэдди поняла, что подруга ведет себя так лишь с теми, кого любит или ненавидит (то есть либо с людьми, которых это не раздражает, либо с людьми, на мнение которых ей наплевать). Если собеседник не относился ни к одной из этих категорий или мог обидеться, Королевна делалась более осторожной в высказываниях.
– Я раздобыла два велосипеда, – продолжила Мэдди. – У механиков на время взяла. Этим ребятам дождь не помеха, они в любую погоду работают.
– И куда мы поедем?
– В «Зеленого человека». Это паб у подножия скал залива Святой Екатерины. У нас последний шанс туда попасть: на той неделе они закрываются. Хозяину надоело, что их постоянно обстреливают. Причем, заметь, не немцы: это наши ребята стреляют по кромке воды, где галька начинается, и дырявят вывеску паба. Каждый раз перед возвращением домой с задания напоследок так делают – на удачу.
– Могу поспорить, они от неиспользованных боеприпасов избавляются.
– В общем, ориентир я тебе дала, будешь штурманом. Находишь берег, потом двигаешься к югу, легче легкого! Можешь пользоваться моим компасом. А если у тебя ничего не выйдет, боюсь, на ужин тебе светит только банка холодной фасоли…
– Так нечестно! Мне на дежурство заступать в одиннадцать вечера!
Мэдди закатила глаза.
– С ума сойти, выходит, у нас всего-то около пятнадцати часов на десятимильную велосипедную поездку! Зато у меня будет возможность закончить рассказ о своих страхах. – Она начала привязывать полы серой мужской шинели к щиколоткам, чтобы они не попали в цепь.
– Надеюсь, у тебя есть консервный нож, – обреченно пробормотала Королевна, тоже облачаясь в шинель. – И ложка тоже.
Поразительно, до чего мирным стал выглядеть промокший от дождя сельский Кент, стоило им провести десять минут в пути, крутя педали прочь от авиабазы Мейдсенд. Хотя время от времени они проезжали мимо бетонной огневой точки или наблюдательной вышки, в основном путь лежал среди меловых холмов и полей, зеленых от турнепса и картофеля. Миля за милей тянулись фруктовые сады.
– Могла бы и зонтик прихватить, – попеняла подруге Королевна.
– Я его для следующего налета берегу.
Девушки добрались до перекрестка. Там не было ни единого дорожного указателя: их убрали или закрасили, чтобы сбить с толку врага на случай, если в результате операции «Морской лев» гитлеровские войска двинутся в глубь острова.
– Не имею ни малейшего понятия, где мы, – простонала Королевна. Велосипед механика был ей так велик, что она не могла сидеть в седле; приходилось крутить педали стоя. Казалось, она вот-вот свалится или утонет в своей громадной шинели. У нее был возмущенный и смятенный вид мокрой кошки.
