Кирилл так и не понял, что я любила его. По-настоящему, не ради его статуса и денег. Мне это вообще не было нужно, я даже не думала об этом. И, что самое ужасное, я люблю его до сих пор. Люблю и ненавижу.
* * *
Жизнь наладилась, сын рос здоровым. Я свыклась с мыслью, что мне не суждено любить. Что ж, сколько людей живут без любви и ничего, довольны. Главное, у меня есть сын. Это ли не настоящее счастье?
Но, судьба, похоже, решила не давать мне передышки. У Анатолия начались проблемы с сердцем. Он подолгу лежал в больницах. Бурное прошлое не прошло даром. Литвинов понимал, что все очень серьезно. Мне было жаль его. Я привыкла к Анатолию. Не любила его, но была бесконечно благодарна за поддержку. Долг он мне списал, сказал, что я все отработала и претензий у него ко мне нет.
Уже без малого семь лет я жила у Литвинова. За это время я только один раз смогла поговорить с мамой, когда родила Егора. Больше она не отвечала на мои звонки. А сестра просто заблокировала мой номер. Я понимала, что мои родные забыли про меня. Попробовала найти отца, но у меня так ничего и не получилось. И вряд ли я была интересна ему.
Единственным, кто проявил ко мне участие оказался Литвинов. Суровый человек с темным прошлым.
И вот совершенно неожиданно мне позвонила Ирина. Она поинтересовалась, как у меня дела и предложила встретиться. Я обрадовалась и согласилась. Видимо, она хочет наладить отношения. Это же прекрасно!
Ирина хотела приехать к Литвинову. Я спросила разрешения у Анатолия. Он категорически отказал.
- Ты сама подумай, с чего твоя сестра о тебе вспомнила? Что-то от тебя ей надо. Нечего этой курве в моем доме делать.
Мы встретились с Ириной в кафе. Сестра задала пару дежурных вопросов о Егоре и перешла к делу.
- Мама хочет продать квартиру. А там есть твоя доля. Тебе надо отказаться от нее.
- Я посоветуюсь с Анатолием, - лучше узнать его мнение, прежде чем что-то решить.
- Это с твоим мужиком? – настороженно спросила Ира. – А какое отношение он имеет к маминой квартире?
- Без его согласия я ничего не делаю.
- Даже так? – вскинула брови сестра.
- Я бы хотела получить хоть часть денег от продажи квартиры. Пусть не треть, но что-то мне должно перепасть. Это будет справедливо.
- Ты о чем вообще говоришь? – завелась Ира. – Матери все нервы истрепала своей идиотской выходкой. Теперь еще и денег хочешь? Ни стыда у тебя нет, ни совести. Твоя доля в квартире – это плата за твою идиотскую выходку.
Выходку? То, что я родила сына, Ирина называет выходкой?
Я поднялась из-за стола.
- Посоветуюсь с Анатолием. Как он скажет, так и будет, - завершила разговор.
- Жадная стерва, - бросила мне вслед сестра. – Всегда такой была. Только о выгоде и думаешь. Мама так и сказала, что ты за копейку удавишься!
У меня возникло желание вообще не отказываться от доли в квартире. Я не обязана это делать.
Рассказала все Литвинову.
- Да, хороша у тебя родня, - усмехнулся он. – Отказывайся от доли. Пусть все забирают, подчистую. Я тебе этот дом отпишу. Мой тебе добрый совет, забудь о них. Не нужна ты им. И твой ребенок не нужен. Считай, нет у тебя родни.
Это я давно знала. Но все равно где-то в глубине души надеялась, что рано или поздно все поменяется.
Я пришла на сделку к нотариусу. Мама даже не подошла ко мне. Только презрительно взглянула в мою сторону и отвернулась.
Ирина деловито подсовывала мне бумаги на подпись. Последний росчерк шариковой ручки подвел итого под моими отношениями с семьей.
