Жаба квакала откуда-то из желудка, что за эти деньги можно купить три, ничем не хуже. Что в помещении в нем будет жарко, а на улице станет поддувать снизу в незащищенные брюками локации. Что стирать его нельзя, а только таскать в химчистку.
Я залила ее пуншем, и она утонула, хрипло квакнув напоследок.
За-ка-зать!
Ну вот и все, после обеда уже привезут. А если не подойдет, просто не заберу, только и всего.
Да, Сонька, а подлила бы коньячку в кофеек, так и вовсе полмагаза бы вынесла.
Пикс, как всегда, подкрался незаметно. Запрыгнул на диванчик, устроился рядом. Вот ведь ехидна! Почесав его под подбородком, я встала и занялась уборкой. Гости хороши еще и тем, что они живой повод для этого не самого приятного дела.
Через несколько часов наш маленький коллектив пополнился новым членом. Я крутилась перед зеркалом в каштановом платье, а Пикс посмеивался в усы. Разумеется, у меня, как и у любой женщины, шкаф ломился от нечего надеть, но эта обновка была особенной. Не потому, что стоила как крыло боинга. И даже не потому, что сидела и шла мне бесподобно.
Я зарабатывала неплохо и вовсе не считала каждую копейку, но одежду покупала больше по принципу «мне надо», а не «я хочу». А это платье – я вполне без него обошлась бы. Но это была маленькая радость, которую я себе позволила, победив практичность. От этого удовольствие становилось еще более мягким и теплым – совсем как платье. В него – в удовольствие – можно было закутаться, в нем можно было греться и нежиться. Его можно было пить – как кофейный пунш, большими глотками или крошечными, растягивая надолго.
Игорь Ильич принес маленький тортик-бенто с голубыми снежинками – совсем зимний.
- Вот, решил тебя угостить, - он протянул мне прозрачную коробочку.
- И я тоже хочу вас угостить, - ответила я, колдуя у плиты.
Мы ели торт, пили пунш, я рассказывала про кофейный календарь, Игорь Ильич цитировал перлы своих нерадивых студентов, Пикс, как обычно, терся об ноги. А потом я принесла из комнаты рисунок.
- Это вам, Игорь Ильич.
Он держал его в руках, разглядывал молча, а я наблюдала украдкой. И столько всего было на его лице – от недоверчивого изумления до тихой солнечной радости.
- Спасибо, Сонечка, - сказал он тихо, вложив в эти два слова больше, чем смог бы, длинно и цветисто выражая восторг.
Все, о чем он промолчал, добавили его дрогнувшие губы и затуманенные глаза. Защипало в носу, зажгло под веками. Я не знала, что сказать в ответ.
«Не за что?»
Нет, конечно, ведь он благодарил от души, и мой подарок очень много для него значил, я видела. Поэтому просто улыбнулась, стараясь не всхлипывать.
-----------------
*(англ.) «Руки вверх, детка, руки вверх» - слова из песни «Hands up» группы «Ottawan»
Юра сказал, что сбор с шести до полседьмого. В половину сядем за стол – в смысле, за игровой. Я специально выждала минут пятнадцать, чтобы не притащиться первой. А до этого долго думала, что надеть. Когда идешь в незнакомую компанию, всегда сомнения. Вырядишься в пух и перья, а там все в джинсах. Придешь в джинсах – а там все в Версаче.
Плюнула, набрала и спросила, какой дресс-код.
- Ну ты еще спроси, есть ли на входе фейс-контроль, - рассмеялся Юра. – Все демократично, но в домашней пижаме, думаю, не стоит.
Интересно, а у него есть девушка? Наверно, нет, иначе вряд ли меня пригласил бы. Во избежание осложнений. Он говорил, что не захотел жениться на какой-то там дочке подруги. Встречался с ней? Или это просто фигура речи? У меня тоже был такой «жених» - внук бабушкиной соседки. Я даже в его коляске ездила когда-то: он был на десять месяцев старше, и мне от него перепадали всякие вещички. Вспомнить бы еще, как его звали. Мы за всю жизнь виделись раза три мимоходом.
