Жеманно поправляет горжетку из шиншиллы и смотрит на меня со всей своей верхотуры так, как будто Лёша не девушку привёл, а ручную игуану. А на игуан у неё отёк Квинке случается.
Ничего, дорогая, мне это всё абсолютно фиолетово. Не дырявь меня взглядом, не трать яд. Пригодится ещё.
– Алина, познакомься, это Татьяна!
Снова не взгляд, а рентген. Я бы сказала, что в этом взгляде было даже не удивление, а полнейшее непонимание. Я стояла, включив полную дурочку, и мило улыбалась во все зубы. Природе, а также родителям отдельное спасибо – не подвели.
– Очень приятно. Хороший стоматолог – контакты не дадите?
– Он больше не принимает, к сожалению.
– А что так? Может, я его уговорю?
И снова горжеточку свою поправляет, чтобы грудь побольше видно было. А может, у неё там просто чесалось что-то… Кто её знает…
– Не уговорите. Он влюбился в свою ассистентку и бросил этим делом заниматься. Давно уже.
– Ой, как интересно! Ну хотя бы имя назовите, наверняка я его знаю.
– Вы знакомы с моим папой?
Тупой взгляд, но чувствуется, что процессор занят на все сто процентов. Я бы вместо того, чтобы на горжетку тратиться, однозначно оперативки прикупила бы, да побольше.
Наконец до неё доходит. Гиенит, но как-то нервно… на пределе процессор, того и гляди – плата сгорит.
– Алекс, у тебя всегда такие интересные спутницы… А почему сегодня я никого из них не вижу?
– Алина, тебя там, кажется, заждались. Иван Сергеевич готов тебя увезти. Посмотри, он уже совсем соскучился.
Лёша кивает в сторону омерзительного дяденьки, который расселся на стуле одного из музыкантов, расстегнул пиджак, и теперь его необъятное пузо нависало над ремнём бесформенным мешком. Чтобы не свалиться со стула, ему пришлось очень широко расставить ноги, от этого брючины поднялись выше, чем ожидалось, и из-под них теперь виднелись носки и часть волосатой правой ноги. Про лицо лучше не рассказывать… Он умудрялся дирижировать скрипачу, держа в одной руке бокал с алкогольным напитком, и каждый раз, когда он делал пас, содержимое бокала выливалось ему на штанину. Однако… однако он был уже не в том состоянии, чтобы расстраиваться из-за таких пустяков.
– Алина, ну что же ты? Иван Сергеевич сегодня просто в ударе, не упусти возможность. Глядишь, и в следующий раз покажешь мне свои новые бриллианты. Меха я уже оценил.
Губы сжаты до предела. Останкинская башня резко разворачивается на каблуках, но как-то неловко. От кипящей в ней злобы она не замечает официанта, проходящего как раз мимо, с большим подносом изысканного десерта, разложенного по креманкам…
Они встретились почти в лобовую. Официант охнул и осел, а поднос совершил головокружительное сальто-мортале и только потом с грохотом приземлился рядом со своим хозяином. По дороге поднос щедро поделился десертом с теми, кто был вокруг. С башней был особенно щедр. Но надо отдать должное: она сделала вид, что ничего не случилось, быстрым шагом направилась к выходу, по пути толкнув в плечо «дирижёра». Удивительно, но в начале праздника даже звон бокала приковывал к себе внимание, а это сладкое ДТП не вызвало ни малейшей реакции зала!
– Теперь пора! – командует Лёша и тянет меня за руку.
– А ты был прав… тут бывает… м-м-м… забавно.
– Просто я знал, кого с собой брать! С тобой же не может хоть раз в день не случиться какая-нибудь фантастическая нелепость!
– Это комплимент?
– Констатация факта.
