– Ладно, – соглашаюсь с сыном. – Но обещай мне, если у тебя появятся какие-то проблемы, ты мне сразу скажешь? – говорю я строго сыну, заглядывая ему в глаза.
– Мам…
– Обещай, Глеб! – с напором повторяю я.
– Обещаю, – отвечает сынок, и я облегчённо выдыхаю.
– Ты мой самый дорогой человек во всём мире. И если с тобой что-то произойдёт, я просто не переживу, сынок, – добавляю я, вытаскиваю куртку из шкафа и натягиваю на себя.
– Да понял я, мам, – опустив голову, отвечает Глеб.
– Поймёшь, когда у самого дети появятся, а сейчас ты только думаешь, что понимаешь, но это пока не так. – Я подхожу к сыну и, поцеловав его в щёку, добавляю: – Всё, я ушла. Вы сегодня придёте ко мне?
– Если Любаша вырвется из дома, то мы придём. Возможно, после обеда.
– Ну и отлично. Убежала, – отвечаю я и выхожу в подъезд.
Подхожу к лифту, читаю надпись, что ремонт будет проходить в ближайшие рабочие дни, вздыхаю и иду по ступенькам. Чувствую, ходить мне по ним минимум месяц. Сейчас пока начнутся рабочие дни, а после пока наши ремонтники выйдут из запоя. А дальше начнётся нехватка деталей и так по кругу.
Дай Бог, чтобы к весне сделали.
Выйдя на улицу, вдыхаю морозный воздух и направляюсь к кафе. У двери, на подоконнике, меня уже встречает Ральф, смахивая своим пушистым хвостом снег.
– Привет, котейка. Как ты? Никто не приходил чужой? – протягиваю руку, чтобы погладить кота, как слышу в спину.
– Так тяжело, что с котами бездомными разговаривать начала?
Сжимаю челюсти, чтобы не начать высказывать всё то, что крутится на языке, но получается плохо.
Разворачиваюсь и натыкаюсь на колючий взгляд Ветрова. Он вальяжно опёрся спиной о двери своего танка на колёсах, а в руках держит огромный букет красных роз.
Ну почему красные? И почему именно розы? Неужели других цветов в мире нет?
Скептически окидываю его взглядом, говорю:
– Закрыто. – Я достаю ключ, чтобы войти в кафе, но даже не успеваю заметить, как этот нахал оказывается за моей спиной.
– А для дорогого гостя нельзя открыть твою богадельню на полчаса раньше? – шепчет где-то в область шеи, заставляя меня поёжиться.
– Для дорогого – можно, – отвечаю спокойно я. – Но вы, товарищ Ветров, в этот список не входите.
Наконец-то попадаю ключом в скважину и, провернув его, оказываюсь внутри помещения, а дальше происходит то, чего я никогда, даже в самом страшном сне, представить не могла.
Меня резко толкают, захлопывают двери и дергают задвижку. Сумочка летит на пол, как и букет. А этот ненормальный мужик хватает меня за шею и прижимает к стене у первого столика.
Смотрю в его злые глаза, но страха не чувствую. Хотя где-то внутри и проскакивают нехорошие звоночки, но я слишком многое видела в этом мире, чтобы испугаться этого идиота, который возомнил себя королём нашего города.
Он тоже смотрит на меня сощурившись. Складывается такое впечатление, что он рентгеном, а не взглядом проходится по лицу.
– Я думал, мне вчера показалось, – рычит мне в губы, а я уже знаю, что, если он вздумает меня поцеловать, я ему откушу на хрен его губы. – Но все-таки не показалось. Ты слишком борзая для одинокой вдовы далеко за тридцать.
– Уже почти за сорок, – отвечаю в тон Ветрову. – Так что если вы решили поискать здесь приключений на вашу третью ногу, то не по адресу.
– Я тебе не разрешал говорить, – чуть повышает он голос, который напоминает рык хищника. Сжимает шею сзади сильнее и резко дёргает меня на себя, заставляя впечататься в его тело. – Вот так-то лучше, – шепчет он и начинает склоняться к моему лицу.
