– Нет, пойду куда-нибудь еще, – я тоже открыла свою сумку – безлико-черную – и стала перебирать лежащий в ней хлам. Пока искала кошелек, поняла, что в сумке нет телефона. Неужели потеряла?
К столику подошла Алиса. Она не смотрела на меня, но мне показалось, что глаза у девушки покраснели. Я вспомнила, какой была впечатлительной в возрасте Алисы, и как любое неосторожно сказанное слово могло довести меня до слез.
Я подождала, пока Марина рассчитается. Алиса ушла.
– Вернусь на работу, – сказала я и достала из кошелька купюру, в два раза превышающую размер нашего счета, намереваясь оставить ее Алисе на чай.
– Убери, – поморщилась Марина. – Деньги – не всегда лучший способ извиниться. Или не единственный. Зачем тебе возвращаться на работу? Хочешь сразу заявление на увольнение написать? Я бы на твоем месте не рубила с плеча.
– Телефон не могу найти, – я послушалась Марину и убрала деньги обратно в кошелек. Мне не хотелось тратить время на споры. – Наверное, в раздевалке оставила. Ой, а вдруг Олег уже обзвонился?
– Перезвонишь, – отрезала Марина. – Лена, он твой муж, а не папа. Олегу вовсе необязательно знать о каждом твоем шаге.
Я не нашлась, что ответить и просто взяла Марину под руку. Мы пошли к выходу, и я мысленно радовалась, что Марина не такая уж высокая – примерно сто семьдесят сантиметров. И очень хорошо, что Марина терпеть не может каблуки. Я со своими ста шестьюдесятью сантиметрами роста хотя бы не выгляжу нелепо рядом с ней.
Чувство вины не оставляло меня, пока я шла к творческому центру. Зачем я стала придираться к официантке, которая не сделала мне ничего плохого? Я ведь даже не обиделась на нее.
Ладно. Я уже придумала, как извиниться перед Алисой. Вернусь в «Гладиолус» в другой день. Завтра. Нет, завтра Олег возвращается. Тогда послезавтра.
Закажу всего подряд. Сладостей, фруктов, напитков. Оставлю щедрые чаевые. Кажется, я снова хочу решить проблему деньгами.
Может, спросить совета у Олега? Хотя лучше не стоит. Муж или отмахнется, или захочет пойти со мной. А я в компании Олега в общественных местах чувствую себя страшно неловко: сижу с неестественно ровной спиной, забываю, как пользоваться столовыми приборами и боюсь хоть с кем-то заговорить.
Можно подумать, что мой муж тиран, но это совсем не так. Олег не делает мне замечаний и не раздает указаний о том, как нужно себя вести. Но я знаю, как важно для мужа, чтобы окружающие думали о нас только хорошее. И стараюсь. Так стараюсь выглядеть прилично, что чертовски от этого устаю.
Поэтому бывать вне дома я предпочитаю в одиночестве.
***
Бегло кивнув знакомому охраннику на входе, я понеслась на второй этаж творческого центра, в раздевалку. Я перескакивала через ступеньки, представляя, что сейчас увижу двадцать пропущенных от Олега и столько же сообщений.
Что бы там ни говорила Марина, я с ней не совсем согласна. Да, Олег беспокоится за меня и постоянно звонит или пишет, когда мы не вместе. Но я вижу в этом проявление любви и заботы, а не какой-то сверхконтроль, который мерещится Марине.
Вот и телефон. Лежит на шкафчике. Экран темный.
Ни пропущенных звонков, ни сообщений.
Я ожидала приступа обиды. Такое со мной случается, когда Олег проявляет ко мне меньше внимания, чем обычно. Внутренне сжавшись, я ждала, когда меня накроют привычные симптомы: предчувствие, что Олег бросит меня и уйдет, ощущение беспомощности, страх, что я не выживу, если муж меня оставит.
