– Ах, это! – воскликнул охранник и нырнул под стойку.
Провозившись там пару минут, Павел Иваныч появился со старым радиоприемником в руках.
– Вот. Не фурычит, зараза. Помехи только ловит.
Охранник выкрутил регулировку громкости на всю мощность, и приемник завизжал, заскрипел и заухал. Грохот поднялся невыносимый. Я отпрянула.
Павел Иваныч продолжал мне что-то говорить, но ничего не было слышно. Я махнула рукой и сбежала по ступенькам к выходу. Лишь бы подальше от душераздирающей какофонии.
По-моему, из-под стойки шел совсем другой звук. Не как от приемника.
***
Я припарковала свой Фольксваген у Маринкиного института. Хотя до конца ее рабочего дня оставался еще целый час, никаких других мест ожидания я искать не стала. Как представила, что придется тащиться в какое-нибудь кафе, где меня могут поджидать ранимые официантки и странные охранники с не менее странными радиоприемниками… Брр. Лучше в машине посидеть.
Ждать просто так было скучно. Я достала телефон и зашла на сайт ближайшего детского дома. Выяснила, что любой взрослый дееспособный человек может стать наставником ребенка, растущего вне семьи. Наставник – это вроде взрослого друга. Не родитель и не опекун, на которых лежит огромная ответственность за благополучие ребенка. На наставника ответственность тоже ложилась, но хотя бы не такая огромная.
Наставнику, выяснила я из статьи на сайте, не нужно жить с ребенком. Достаточно приезжать в гости или брать ребенка к себе, вести беседы и подбадривать при необходимости. Пожалуй, это я смогла бы.
Сайт строго предупреждал, что наставничество – это вам не игрульки какие-то. Там писали, что наставник должен поддерживать отношения с подопечным не меньше года.
Год – это немало, подумала я. Права была Маринка, когда говорила, что помощь детским домам – дело непростое.
А вот, кстати, и она.
– Давно ждешь? – Маринка изящно впорхнула на сиденье рядом со мной.
Вот как это у нее получается? Я влезаю в машину так же изящно, как медведь в малинник. И это при том, что мой вес – жалких сорок пять килограммов.
– Недавно приехала, – уклончиво ответила я.
– Едем?
– А то! Дома нас ждут конфеты, как же к ним не спешить?
Пока мы ехали, погода испортилась. Закапал нудный дождик. Когда мы выехали за город, дождь превратился в ливень.
– Может, остановимся и переждем? – предложила Марина.
– Доедем.
Я вцепилась липкими руками в руль и пристально вглядывалась в дорогу. Дворники не справлялись с потоками воды, и все вокруг приобрело размытые очертания. Нам и правда было бы лучше остановиться, но я не могла.
По моей спине тек холодный пот. Я крепко сжимала зубы, чтобы не закричать. Никогда, никогда в своей жизни я не боялась ни дождей, ни гроз, ни метелей, ни других погодных явлений.
Но теперь меня обуял просто-таки первобытный ужас. Мне хотелось выскочить из машины и убежать от нее подальше. Останавливало одно: там, под дождем, было еще страшнее. Там со мной могло случиться что угодно. Я была уверена, что задохнусь и умру, если попаду под этот ливень.
Марина что-то говорила, но я не слушала. Скорее, скорее. Еще немного, и я увижу спасительный поворот к «Голубым елям». А там и дом, там безопасность.
Вот и поворот. Дождь не утихал, но как только я свернула на дорогу к дому, мне необъяснимым образом стало легче. Вокруг словно включили звук: я услышала ставший вдруг безобидным шум дождя, услышала шорох шин по асфальту, услышала, как Марина рассказывает о каком-то городе.
