Окей? Ибо меняется время, относительно которого они крутятся, как белка в колесе. Ведь Христианство и задумано было, чтобы спасти Адама. Спасти Прошлое. Только тогда можем спастись и:
– Мы.
Вот теперь точно:
– О'кей.
3.1.15 – Дежавю – Александр Подрабинек
Не хотел писать: и так всё ясно, но передача повторяется и повторяется, особенно замечательны слова:
– Рождественская история, – про то, как книга Мак-ва, была напечатана, как говорится: в журнале ор. Который считался даже тогда очень сильно соцреалистическим.
– Но, – говорит, Александр Подрабинек, – это уже была Оттепель. – Поэтому, следовательно, напечатали, и не просто напечатали, а по звонку из б:
– Нельзя посадить, значит печатать!
Тогда как этот ларчик просто открывается:
– Максимов не меньший, а даже больший ц, чем был главный редактор журнала Октябрь – Кочетов. Поэтому и:
– Обязательно печатать! – А Кочетов, к ужасу своему только, видимо, тогда понял, что:
– Уже проверили роман-то, в б.
Или, наоборот: прикинулся непонимающим, но в не том смысле, что:
– Я слежу здеся за малейшими проявлениями нелояльности – это и так все знали, а:
– Почему иво посылаете Диссидентом Заграницу, а меня оставляете здесь, на деревне у Дедушки. – Ну, в том смысле, что где-то пароль в 44-м, примерно, году был:
– Бабушка приехала, – а здесь, если говорят: Дедушка, то остаешься в Москве, а Максимов, который ничем не лучше меня, едет Туды-твою наслаждаться. А точнее:
– Собачиться, – ибо ничего другого он делать и не умел, и не хотел. Насобачился Здесь, пусть потявкает таперь на Них.
А Вы говорите, Фанташтика! Рождество! – Извините, но больше похоже на Конец Света. Ибо:
– Куда ни сунь-ся – везде Вранье. – И не просто вранье, а:
– Откровенная, сознательная Ложь.
И хотя, так сказать, писатель Мак-ов еще десять лет зарабатывал себе Путевку во Францию:
– Дан Приказ Иму: На Запад, – уже тогда в 1963 году всё уже в нем, и у него:
– Было, было, было.
А так получается по Подрабинеку, что тогда уже ВСЁ было, имеется в виду:
– Не только Мак-ов был природным Диссидентом, но и бэ тоже очень, было, хотело уехать отсюда, туды-твою, во Францию, где коньяк Камю и Андалузские крестьянки. Нет, есть, есть, несмотря на упрямое нежелание Некоторых верить Александру Сергеевичу Пушкину, что Андалузские Крестьянки Прекрасны. Вот почему? Приходится задать этот вопрос, потому что некоторые иностранцы возмущенно-недоуменно передергивают плечами, как некоторые ведущие Нашего ТВ, показывая не только языком, но и телом, что не понимают:
– Кто такая Андалузская Крестьянка.
Ответ такой:
– Вот также и писатель чего-то Максимов не понимал, несмотря на предупреждение Пастернака, что здесь не только нет литературы, но и:
– Быть не может! – и когда опять-твою сюды позвала Путевка в Жисть, на Второй Фронт, который открыл Гайдар и Ельцин, объявил, что будет издавать свой журнал, а в Ём печатать Тока! Настаящуюю литературу:
– Классику соцреализма, – по-народному:
– Ма-ку-ла-ту-ру!
И вот с этого Макулатурного подхода и неясно:
– Как может быть прекрасна Андалузская Крестьянка. – А почему, собственно? Потому все настолько хорошо поняли, что и Пушкин писал тока Соцреализм, ибо ничего другого в принципе и природе просто-таки не существует, что:
– Думают, думают, но ничего хорошего придумать не могут. – Как в заколдованной Сказке. В соцреализме все забывают о Христианстве, и верным, научным, считают только атеистический подход:
