Он ещё что-то кричал мне в спину, пусть его.
Привычно пренебрегая общественным транспортом, я добралась до места, что уже год как держит на своих стенах крышу над моей головой. Надо же, целый год! Мы прямо срослись! Чайная лавка, недалеко от дома – заслужила я или нет маленькую радость?!
Со скрипом отворила металлическую решётчатую дверь, всегда открытую днём, прошла во двор и сразу к крану: козлина гавёная, как всегда, не захотел открываться, а когда поддался, закряхтел, заплевался ржавыми сгустками, и, дал наконец, струйку нагретой на солнце воды.
Смыла лицо, от души намочила руки до локтя – хорошо!
Потянула носом – из кухни веет выпечкой.
– Поставишь чайник? – я выглянула из-за двери.
Тесса подпрыгнула на месте:
– Ё-моё! Сашка! Чего пугаешь?
Я улыбнулась:
– Чаю принесла. Сейчас только помоюсь, ты будешь? Чуть посидим, всякое-чего…
– Ё-моё! Ну конечно, буду, спрашиваешь! – Тесса мастерски перекинула сигарету из одного угла рта в другой, всё это без помощи рук, и схватила чайник.
– Я скоро!
И уже вымытая, выскобленная так, что гладкие ноги блестят на солнце – обещанный нашим хозяином, долгожданный навес, своей функции не выполняет. Виноград так и не зарос во всю решётку. А на климат в нашем районе тетрарху Совы плевать – ему бы за климатом в центре тетры уследить, что ему отребье, жарящееся в пекле…
– Везёт тебе, Сашка! – Тесса стукнула чашками о стол, выплюнула бычок в пепелку. – Кожа загоре-е-е-елая… – я ещё больше вытянула ноги на табуретке, любуясь золотыми медальками браслета. – Новый? – подруга проследила за моим взглядом.
– Ага!
– Ё-моё! Ну красота же!
– Я вчера свой лифчик сушить вешала, не видела?
– Тот… цвета кофе? – она стала выкладывать на стол нарезанные фрукты.
Я кивнула, прищурилась: а говорят ещё, что к воронам всё чужое само липнет. Тесса, вроде и с Кречета, а всё туда же – заграбастать всё, что плохо лежит.
– Не, не видела, – прихлебнула чай эта коза гавёная. – Ты кушай-кушай, специально для тебя прихватила.
– Тесса, – я сложила руки на груди. – Тебе что туда укладывать, а?
– Та не видала я! Ешь арбуз!
– Ага, как же! Сама ешь! Верни лифчик? Или ты надумала делать ноги, а его вместо чемодана взяла? Наложить туда всякого-чего!
– Та померить я взяла! Просто померить! – можно подумать, мы первый день знакомы! – Затянула просто крепко лямку, чтобы не спал, а он – бац!
– Чего – бац? – не, ну это ж надо! Новый комплект, ни разу не одёванный!
– Того – бац! Счас покажу, – женщина, которая была мне подругой, отхлебнула чаю и пошла к своей комнате, чиркнув зажигалкой по дороге. Не, ну надо быть такой? Лучше б трусы взяла померить! Если грудь у нас с ней и разная, то размеры седалищ – очень даже одинаковые.
Вся разница только в том, что у меня гены, а у неё – стресс.
Точнее – способ его устранения.
– Откуда фрукты? – спросила в спину цветастого халата, копошащегося в груде тряпок.
– Откуда-откуда, ё-моё! У хозяев взяла. Они всё равно бы завтра выкинули, вон, гляди, размякшие. А ты всё сметёшь и не заметишь! – ясно, спёрла. – А ты, что, собралась куда? – даже позднее зажигание, лучше, чем не вкуривать вовсе. – К своему этому, да?
Она приблизилась, я вырвала свой лифчик прямо из-под облака сигаретного дыма, предварительно облизав липкий сок с пальцев.
– Тесса! Твою мать! – не знаю, чему я расстроилась больше – тому, что лифчик безнадёжно провонял куревом, или тому, что лямка у него порвана и зашита нитками в цвет.
