Когда детство становится в тягость - страница 2

кались так называемым общественным воспитанием, в Ар мении построили прекрасные детские дома, но они остались пустыми. Заботы о детях, попавших в трудную ситуацию, брали на себя исключительно родные, близкие и вообще неравнодушные люди. Там роль и значение отца в воспитании были на высоте. У нас, к сожалению, государство навязало народу другую точку зрения. Коммунисты истолковали установку «у пролетариев нет ни семьи, ни отечества» самым нелепым образом и «освободив семью от гнета материальных расчетов», отняли у родителей интерес к воспитанию, особенно у отцов. “Каждый советский гражданин уже выходя из родильного дома получит путевку в детские ясли, из них – в детский сад с круглосуточным содержанием или детдом, затем в школу-интернат, а из нее уже путевку в жизнь”. И это не только на словах. К счастью, у государства не хватило средств на такой масштабный эксперимент, тем не менее, шрамы от этой операции с семейными традициями портят наши нравы до сих пор. Особенно досталось мужчинам. Их отодвинули на обочину сильнее, чем женщин. С годами общественное мнение, согласно которому мужчине полагается служить, впиталось в наши привычки. Нянчиться с маленькими детьми стало считаться ниже чувства собственного достоинства. Интерес к воспитанию если не угас, то ушел куда-то на периферию сознания. Так было. В наши дни всё возвращается на круги своя, и мужчинам приходится заново осваивать проснувшиеся родительские чувства, а женщинам привыкать к тому, что мужчины с ними заодно. Интерес отцов к детству набирает силу. Стоит приглядеться к обычной улице, замечаешь немало мужчин с детской коляской, в магазине они не стесняются покупать еду и вещи для младенцев, чего раньше как-то было не принято. Стало не зазорно взять на себя и уход за ребенком. Спрос на литературу по вопросам воспитания растет, главным образом, благодаря именно мужчинам. Источник отцовской родительской любви пробивается в повседневные отношения, и если женщины ему доверяют, ресурс возможностей сгладить психическое напряжение, мешающее развитию, сильно возрастает. Если не доверяют («я родила ребенка для себя, а твое дело нас обеспечивать») – сами же и остаются без поддержки.

К сожалению, материнский шовинизм коверкает воспитательную культуру не только у нас, но и во всем мире. К недоумению нормальных людей вместо того, чтобы радоваться нахлынувшим отцовским чувствам, на мужчин обрушилась гендерная дискриминация. Ф.Фукуяма откликнулся на такие перемены известнейшими социологическими работами, само название которых говорит за себя – «Конец истории» и «Великий разрыв». “В США отношение числа детей, рожденных незамужними женщинами, к числу новорожденных в полноценных семьях подскочило с менее чем 5% в 1943 г. до 31% в 1993 г. В наиболее бедных районах очень редко можно встретить ребенка, отец которого был бы мужем матери. В Швеции количество заключенных браков так низко (3,6 на 1000 населения), а количество сожителей так велико (30% всех пар), чтоможно утверждать: институт брака переживает долговременный упадок”. Безбрачные мужчины – серьезное испытание, принесенное материальным благополучием общества. И если раньше считалось, что муж должен быть прежде всего хорош, как отец, то нынче ему нужно быть сначала хорошим для жены, а уже потом – для ребенка. Таковы факты. Отнять отца стало просто. Обойтись без него можно, но труднее. Умные женщины это понимают, но гораздо больше тех, кто, поддавшись соблазнам эмансипации, вымещают на детях свою досаду на нервные перегрузки от легкомысленно взятой на себя излишней независимости. Психическое напряжение трансформируется в недомогание.