Когда детство становится в тягость - страница 6

ТРЕВОГИ НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЫ

(знакомство с системой)

Как это ни странно, но по достижении 7-летнего возраста дети хотят сменить безоблачную атмосферу детского сада на школьные порядки с их суровой дисциплиной, принимаемой безоговорочно не из-под палки. Никто не накажет первоклассника, если он, забегавшись на перемене, попросится сходить в туалет, но тот не смеет, что и бывает причиной конфуза иногда. Вопрос, чего он стесняется, нужно задать себе, чтобы понять, что прибавилось в корзине его страхов и тревог, к которым он вроде бы успел как-то приноровиться. Скорее всего, речь идет о новом социальном инстинкте, само появление которого зависит больше от возраста, чем от «уровня развития мозгов». Воспитание начинает зависеть от страха когнитивного диссонанса. На нем и держится авторитет учителя начальных классов.

«Когнитивный диссонанс» – концепция, объясняющая влияние на человеческое поведение системы верований, мнений, ценностей, намерений и т. п. Отчуждение от общепринятой системы ценностей переживается как наказание, когда индивид, на которого направлена эта угроза, не имеет достаточных возможностей исключить себя из данной ситуации.

Педагогическая антропология не может объяснить, почему именно в 7-летнем возрасте происходит такая замена мотивообразующих переживаний. Остается считать его тем фактом, который проверен самой жизнью, ибо, несмотря на ход цивилизации, у детей разной степени развития ума появляется стремление быть членом организованного сообщества (системы) примерно в этот период, не раньше.

Горький опыт педагогических инноваций убедительно свидетельствует, что обучать детей можно и раньше,

играя с ними в интеллектуальные игры, но обращаться как со школьниками раньше времени по меньшей мере нецелесообразно. Наша школа накануне перестройки в конце прошлого века, когда власти шли на самые сомнительные эксперименты с обществом, решила отправлять в школу с 6-летнего возраста, коли они уже умеют читать и считать. Должны были пройти годы, пока педагоги не усвоили простую истину, что интеллект и личность – разные вещи. С детьми можно и нужно играть в развивающие игры (тратить средства на книжки с картинками, тетрадки с задачками, конструкторы и т.п.). Они научатся еще до школы многому, на что предки тратили время за партой. Но делать это нужно не в казарме первого класса, где все отношения построены на страхе когнитивного диссонанса. Его еще нет. Теперь никто не помнит о проблемах начальной школы восьмидесятых годов прошлого века. Но традиция никуда не делась. Коли «обучение обгоняет развитие» (а мы никуда не ушли от психологии советской школы), соблазн обращаться с ребенком на уровне понимания, а не самочувствия остается в наших традициях

Страх когнитивного диссонанса – очень сильный мотив. Даже обычные дети поначалу боятся школы и очень нервничают, когда их вызывают к доске. Самые запущенные подростки, с которыми мне приходилось работать, в свои 13—14 лет на вопрос: «Когда тебя официально поощрили за что-нибудь в школе?» почти всегда рассказывали о событиях, относящихся ко 2 или 3 классу. С учетом того, что жизнь опрашиваемых детей последние годы была наполнена сильными впечатлениями совсем другого рода, такие ответы говорят сами за себя. Ученику нужно почувствовать себя членом общества. Получить подтверждение, что он принят системой. Поучить статус. За это он готов даже учиться и слушаться учителя. Когда взрослые думают, что у детей появилась тяга к знаниям, они сильно ошибаются. Никто не сомневается в том, что если учебную программу ограничить уроками пения и физкультуры, дети будут только довольны. Работать над собой заставляет страх остаться на обочине, что и слу жит прочной опорой авторитета учителя, который уполномочен этот статус присваивать. Для плохо успевающих младших школьников особенно характерно прибегать к помощи компенсаторного поведения, связанного со стремлением достичь успеха в обход основного содержания предъявляемых требований. Нередко педагогов радует готовность не очень сообразительных или плохо воспитанных детей помогать в общественной (особенно в хозяйственной) работе. Их услужливость, подвижность, готовность на лету схватить суть порученного задания расцениваются как признак доброй и отзывчивой натуры. Не заметив, что такая активность только маскирует проблемы самоутверждения личности (которые сам ребенок, как правило, и не осознает), некомпетентный педагог вскоре обнаруживает, что «характер ребенка начинает портиться с возрастом», он становится дерзок, груб, шаловлив, а порою жесток и мстителен