– Ну, тогда я подожду танго.
Шолпан поднялась из-за стола, подошла к музыкантам и что-то им сказала. И следующим танцем было танго. Савва топтался с Шолпан посередине зала, в месте, которое называется танцполом.
Закончился танец, Савва проводил девушку к столику. И только тут обратил внимание, что их фотографируют.
Внутренне выругавшись, Савва сел за стол. Настроение было испорчено. Он начал понимать, что фотографированием этот вечер не закончится.
К столику подошел официант и сказал на ухо Савве:
– Вас ждут в мужской комнате.
– Я сейчас, – произнес Савва и поднялся со стула.
Он пересек зал и вошел в коридор, в конце которого увидел того же человека с фотоаппаратом в руках. Сбоку шевельнулась портьера, и он почувствовал, что кто-то стремительно движется к нему. Савва едва успел поднять руки на уровень головы и тем смягчил удар. Но с ног его сбили. Затем он получил удар ногой по ребрам.
Опыт детдомовской жизни мгновенно вернулся к нему, и Савва свернулся калачиком, прикрывая голову руками. Но его больше не били, а вверху продолжалось какое-то движение, потом кто-то очень сильный поставил его на ноги. Савва открыл глаза. Перед ним на полу лежали молодой казах и фотограф, а Баян вытаскивал у последнего из аппарата пленку. После того как пленка была извлечена, Баян одной рукой поставил фотографа на ноги и наладил ему такого пинка, что тот пролетел коридором и скрылся за портьерой.
– А этого, – раздался голос Нуртая сзади Саввы, – мы возьмем с собой.
– Как вы здесь оказались? – спросил Савва.
– Стреляли, – произнес Баян.
– Завтра объясню, – ответил Нуртай, – а сейчас садись со своей дамой в машину, разъезжайтесь по домам – и не сопротивляйся, это приказ Ата-аги.
13
Утром сквозь сон он услышал фразу, которую никто не мог произнести в его квартире:
– Обстановка у тебя более чем скромная.
Савва не сразу сообразил, что это говорит Шолпан. Он открыл глаза и увидел ее рядом с собой. Но не это поразило его в большей степени, а то, что на ней был роскошный розовый пеньюар.
– Где ты это взяла? – спросил он.
– В сумочке, – ответила она, – там у меня еще зубная щетка и некоторые принадлежности, о которых тебе знать не надо. А вообще воспитанные мальчики, когда проснутся, говорят своим невестам: доброе утро.
– Доброе утро, – произнес Савва.
– Ну вот и прекрасно, этим ты показал, что ты воспитанный мальчик, а я твоя невеста. Чего молчишь?
– Неожиданно как-то.
– Ничего привыкай, – бесцеремонно заявила она, – я по утрам пью кофе.
– А я утром не завтракаю, – сказал Савва, окончательно проснувшись и разозлившись.
Он сходил в ванную, побрился, почистил зубы. Вернувшись в комнату, не нашел Шолпан, однако по звяканью приборов на кухне понял, что она там уже хозяйничает. Одевшись, прошел на кухню.
Шолпан в своем вечернем платье разливала чай в две пиалы.
– К чаю ничего не будет, – сказала она, – холодильник у тебя пустой.
Она села за стол и по-хозяйски предложила ему место напротив. В это время с улицы раздался клаксон автомобиля.
– Это меня, – сказал она, – мне еще переодеться и на службу.
– У тебя служебный автомобиль?
– Это автомобиль моего папы. Не провожай меня, – сказала она, понимая, что он не намерен ее провожать. – Когда мы с тобой снова встретимся?
Ему очень хотелось сказать: никогда. Но он произнес:
– После выборов.
Когда она ушла, он взглянул на часы, вылил обе пиалы в раковину, оставил их там немытыми и, закрыв квартиру на ключ, вышел во двор. Водитель уже ждал его. Начинался новый день беспокойной кампании по выборам президента Елактау, или Республики Белых Гор.
