– Это выльется не нам, а Чингизову-старшему, – влез в тему Наиль, но его реплику пропустили мимо ушей. Все понимали, кому и за что платить.
– Нужна биография Чингизова, чтобы выделить несколько фактов, не более трех, и постоянно их повторять, – сказал Рубен. – Логично, а кто предоставит нам эти факты? – сбавив обороты, спросил Наиль. – Савва, недаром же он Чингизов-младший, – сказала Елена.
– Ну, я бы не был столь категоричен, нам нужно самим что-нибудь найти, – произнес Рубен.
– Или придумать, – сказал Наиль, – но придумать так, чтобы было не только красиво и действенно, но и правдоподобно.
– Нельзя придумывать, – сказал Аблай, – это очень уязвимо, на этом нас могут поймать конкуренты.
– Нет, – настаивал Наиль, – именно придуманное дает больший эффект воздействия на массы. Нужен такой факт, который бы отвечал всем принципиальным требованиям, которые нам сегодня озвучил Савва.
– Пока это общие слова, – прервал рассуждения Наиля Аблай, – давай конкретно. Например…
– Например, как он в молодости спас девушку от изнасилования кавказцами.
– Почему кавказцами?
– Потому что их не так много в электорате, зато тех, кто с ними на ножах, навалом.
– Нет, не пойдет, все же кавказцы – часть электората.
– Тогда сделаем насильником его конкурента.
– Это тоже перебор, но мысль о том, что насильник должен быть из среды, которую у нас недолюбливают, гениальна. Общий враг объединяет, – произнес Наиль.
– Давай сделаем преступников неграми, в Елактау это безопасно, – сказал Аблай.
– Ну, это слишком экзотично и неправдоподобно, – возразил Рубен.
– Вообще-то, да, – сказала Елена. – И еще. Как мы доведем информацию об этом факте до электората?
– Наконец-то мы все стали пользоваться профессиональными терминами, – сказал Рубен, – а то массы, массы, будто на дворе у нас начало двадцатого века.
– На дворе у нас конец этого века, – сказал Наиль. – Мы просто напишем статью о нашем кандидате.
– Пишешь ты сам?
– Нет, Наиль должен найти профессиональных журналистов, – заметила Елена.
– Нужен приличный тираж!
– А чтобы этого было много, мы эти статьи распечатаем и в виде листовок, – добавила секретарь.
– А почему мы не можем использовать потенциал Наиля как журналиста? – спросил Рубен.
– Помнишь, Савва говорил об уровне пропаганды. Ты читал статьи Наиля? – спросил Аблай.
– Нет.
– Почитай, они рассчитаны на яйцеголовых ученых или либералов с кандидатской степенью, – произнес Аблай.
– Да, – согласился Рубен, – у него в публикациях множество точек зрения, а это как раз противоречит принципу однозначности пропаганды.
– Вот, вот, – сказал Аблай, – чтобы реализовать этот принцип, мы должны знать цели кандидата, которые должны быть изложены в программе. У нас есть эта программа?
– Нет ее, – сказал Рубен, – и не надейся, Аблай, что, заявив об этом, ты завтра-послезавтра получишь все и будешь выбирать нужные тезисы для агитации.
– А как иначе? – удивился Аблай.
– Тебе самому придется составлять эту программу.
– Мне?
– Ну, если не конкретно тебе, то нам, – сказал, как отрезал, Рубен. – И на эту тему не стоит даже дискутировать.
– Не согласен, – сказал Аблай, – иначе ситуация будет напоминать известный афоризм о том, что хвост виляет собакой. Нужно получить от команды Чингизова-старшего хоть какие-то намеки или наброски. Пусть их нам даст его окружение.
– Молодец, – заметил Рубен, – ты, сам того не понимая, определил суть современных политтехнологий, в том числе избирательных. Но вернемся к однозначности.
