Когда минует август - страница 8

– Вмажь им, братан!

Я кивнул и попробовал вглядеться в публику. Свет слегка рассеялся, и я уже мог отыскать в толпе силуэт незнакомки. В её глазах зияло презрение, но в то же время она была удивлена. Я аккуратно постучал пальцем по микрофону, проверив его на звук, и, собираясь с силами, спросил у зрителей:

– Хотите, я прочту стихи?

– Нет! – пьяный голос из толпы.

Это меня покоробило. Вернулись прежние ощущения: тот же ступор, те же ватные ноги – тот же страх. Но доро́ги назад не было. Я, превозмогая растерянность, продолжил:

Хотите, я прочту стихи?

Не нужно? Тем же лучше!

Ведь не для вас мои грехи

Писались в стол до кучи!

Ведь не для вас поэт пылал

В своём степенном росте!

В огне поэзии он клал

Болты, шурупы, гвозди,

Отвёртки, шилья, молотки,

Стамески да отмычки

На мнение людей таких,

Как вы, скупых, типичных;

На вкус и моду серых масс,

Устои да монеты —

Всё это точно не для нас,

Отшельников-поэтов.

На всякий шалый ваш удар

Я блок поставлю тотчас.

Святой «Эвтерповый радар»

Сканирует мой образ.

Лирический герой живёт,

И смерть его не ждите,

Покуда он ещё всё тот

Промысловик до литер,

Пока до слова жаден он

И борется на взводе

За лирику, как эпигон

В очередном походе;

Покуда внутренний конфликт

Не растерзает демон,

Иль херувим не победит;

Пока маршрут неведом.

Пускай заносит, как драккар

То на́ мель, то на камень,

Пусть дно нарвётся под удар.

Но вот я перед вами!

Я здесь, ведь мой удел – писать,

Во кровь стирая пальцы.

Но рифму не для вас рождать!

И не для вас стараться!..

Повисла пауза, что медленно переросла во всплеск эмоций со стороны зрителей. Стокилограммовый камень упал с моей шеи. Смахнув пот со лба, я посмотрел на незнакомку: она прощалась с подружкой, что торопилась на выход.

Появился долговязый со словами «Спасибо, Антон!»

– Погодите, я ещё не всё! – перебил я уже надоевшего мне ведущего.

– Ох… – единственное, что вымолвил тот, после чего исчез.

– Знаете, – почувствовав прилив уверенности, обратился я к публике, – возможно, мои стихи не каждому по душе…

– Сто пудов! – всё тот же пьяный голос.

– Да помолчи ты уже! Дайте ему закусить! – не вытерпел я.

В баре засмеялись. Я уже считал себя хозяином положения. Быстро успокоившись, вернулся к начатому:

– Важно то, что существует классика, которая не должна забываться даже в этих стенах… Итак… – я сделал небольшую паузу-интригу. – Владимир Владимирович Маяковский… Стихи о советском паспорте…

Андрюха от удивления раскрыл рот. Я думаю, он догадывался, что́ собиралось произойти. Подняв руку вверх, я начал читать.

Всецело погрузившись в исполнение, я ни на секунду не отвлёкся от заветных глаз. Сцена словно приковала меня, не желая отпускать ни на мгновение. Но стихи приближались к магической скрижали «Я достаю из широких штанин», под которые я направился к цели.

Мимо столиков, где важно восседали голодные до зрелищ зеваки, мимо искоса посматривавших на меня пьяных взглядов, мимо неразборчивых выкриков я шаг за шагом протискивался к незнакомке. И вот оказался напротив неё. Совсем рядом. Глаза девушки заметно округлились. Такие красивые глаза. Такие дерзкие. Такие вызывающие.

Бар затих. Все были в ожидании чего-то. Наступила театральная пауза.

– Читайте… – тихо произнёс я, положив перед девицей листок с моим номером.

И тут у меня потемнело в зрачках. Давление резко ударило в виски, в ушах противно зазвенело. Стало душно. Девушка была в оцепенении. Я боялся, что она даст мне пощёчину или выкинет ещё чего хуже (например, плеснёт коктейлем в лицо). Резко покраснев, я опустил голову и, захватив свои вещи, ринулся из бара.