С тобой любовь в ночи я грею.
Куда спешить мне старику?
Вот напишу свою Поэму,
Скажу себе: «…Сергей, ку-ку!..»
И снова выйду на арену.
Сегодня утро задалось:
Я с той ноги встаю. В обратно,
Всё завертелось, завелось;
Но, как то странно непонятно.
И Сатурация моя:
В пределах нормы, всё нормально:
Всё также вертится земля;
С неё взлетаю вертикально:
На прошлое хочу смотреть;
Здесь в настоящем, странно – Тихо.
А я хочу тебе попеть:
Чтоб разбудить больное Лихо;
Ворвавшись снова в область снов,
В обитель мрачного Аида;
Пойти на бой я с ним готов:
Ведь такова моя планида.
И для меня есть свой отсчёт:
Я описал свои столетия;
В них время выставило счёт,
Я написал в нём междометия,
И вот он древний Коридор:
В котором, ни дверей, ни окон;
Звучит соната «Ля Минор»
Ты поправляешь рукой локон,
А я смотрю в твои глаза:
В них постарел на пол столетия;
За них молюсь на образа,
Тебе желая долголетия…
Желаю нам продолжить путь:
Покинуть царствие Аида,
И там, потом, когда-нибудь…
Благословит нас всех планида.
Чего же мне не вспоминать?
Определённости тут нету.
С утра люблю чертей гонять,
«Волной Судьбы», по интернету.
И вирус мой в волне не спит.
Умение с ним договориться,
Имел Художник и Пиит,
В нём штамм «Короны» сохранится.
Я поднял свой иммунитет:
Для мира больше не опасен.
Сидим на кухне тет-а-тет,
Сидим с тобою, Мир прекрасен!
По венам мирно, кровь течёт:
Сознание светлое, всё ясно.
Мелькают дни, наперечёт,
И прожит день мой не напрасно.
Ты Ангел мой, моя звезда!
Я преклоню свои колени,
Я твой до гроба навсегда:
В одном из тысячи мгновений!
Мой светлый Ангел подошёл,
Сказал мне просто: «Вероника!».
Мой Дух из вены ввысь ушёл,
Без возмущения и крика.
Я коронован! Я Король!
Мой Шут у трона мирно дремлет,
А я играю свою роль,
Народ молчит и тихо внемлет.
На сцене, высохший палач,
И плаха, кровью вся залита;
Из-за софитов слышен: плачь,
И стук железного копыта.
На сцену вновь выходит; «Он»:
Как Вельзевул в чужой короне.
«Он» забирается на трон,
По фене чешет на жаргоне.
«Он» матерится и шипит,
И взгляд его, во тьме, ужасен;
«Он» страшной карою грозит:
«Ковид» как вид, весьма опасен:
В «Театре», служит – Сатане!
Мне нужно с этим разобраться.
Что рассуждать мне о войне?
Беру копьё иду сражаться.
Пока ещё крепка рука,
Душа, пока ещё желает:
Изгнать из тела чужака;
Душа моя она всё знает,
Она всё знает: «на земле,
Настало время безвременья».
И в нём, скрываются во тьме,
Во (Сне) мои стихотворения:
«…В поганом (Сне) гниют сады;
Мечты – поганками воняют,
Растут поганые цветы,
В поганых водах – Мифы тают.
Мой миф о Западе исчез,
Исчез мираж благополучия:
Остался только наглый бес,
По воле Бога или случая.
Иль Бог вообще о нас забыл?
Иль его нет, на этом свете?
Тут Вельзевул свой храм открыл;
А я все прелести, в Поэте.
Чтоб описать тебя – «Ковид»,
Я поднял старую корону;
И всё же, Бог меня хранит,
Открыв пути Господни к трону.
Я в «Красной зоне», крест несу,
Я зажигаю в зоне свечи,
И словно старую лису,
Ложу «Ковид» себе на плечи.
Ты мой трофей – Я победил!
Сыграл я в числа Фибоначчи!
И Фибоначчи восхитил;
Он в предвкушении удачи,
Всё точно с богом просчитал,
Он посетил места Аида,
И Он всем свечи заказал,
От заражения для «Ковида»,
Из чисто светлого огня.
Я помолюсь, за всех; покаюсь:
И вы молитесь за меня;
Я с этим миром не прощаюсь.
Мой мир един! И он… один:
В едином, всё моё едино.
Я в своём мире господин,
Сумел скроить мир воедино.
Границ в сознании больше нет!
Исчезли в свете все кумиры,
