– Заткнись, Джона, – бросает ему Кез, не сводя с меня взгляда. – Он точно был разбит. Я сразу увидела, как только ты мне его одолжил.
– Я тебе его не одалживал, и он не был разбит! – я уже кричу и сую телефон ей в лицо, чтобы доказать, и тут моя рука задевает кружку с водой на её подносе, и она опрокидывается, заливая тарелку и брызгая Кез на одежду. Кез вскакивает с места, врезаясь в маленькую Поппи Хиндмарч, отчего та с грохотом роняет свой поднос. Это, в свою очередь, заставляет всех оглядываться и восторженно вопить и, не успеваю я этого осознать, как мы с Кез дерёмся, топчась в подливке Поппи. Все свистят, и тут…
Между нами встаёт завуч.
Несколько секунд спустя он уже ведёт нас из столовой в кабинет миссис Фаррух под смех всей школы. Краем глаза я замечаю Сьюзен. Она просто стоит в сторонке, улыбаясь безмятежной полуулыбкой, – как будто ничего на свете не представляет важности – или, наоборот, всё чрезвычайно важно. Сложно сказать. Она следит за нами взглядом, и я начинаю слегка паниковать.
Судя по всему, я уже влип в неприятности.
На столе перед миссис Фаррух лежит копия моего соглашения о поведении, подписанная мной в конце прошлого семестра после того, как я случайно разбил стекло в шкафчике со школьными наградами в день награждения. Долгая история. Я был не виноват. (Ну, не совсем виноват.) В общем…
– Я очень разочарована, Малкольм, – говорит миссис Фаррух. – Я так хотела, чтобы вы хорошо начали этот семестр. Нам необходимо направить вашу импульсивную энергию в правильное русло, но ещё слишком рано, чтобы спешить с негативными выводами…
Она уже некоторое время разглагольствует, так что я понемногу отключаюсь, но постойте-ка…
Она не хочет спешить с негативными выводами. Думаю, это значит, что я помилован. Думаю, это значит, что она не собирается меня наказывать.
– … Однако у меня есть кое-какая обескураживающая новость, Малкольм.
Звучит не очень хорошо. Я выпрямляюсь и натягиваю на лицо самое невинное выражение.
Она смотрит из окна на поле для регби, повернувшись ко мне широкой спиной.
– Этим утром мне поступил телефонный звонок от одной из жительниц Тайнмута, которая считает, что кто-то из наших учеников незаконно проник на её задний двор и в процессе так ранил её собаку, что той понадобилась помощь ветеринара. Вы знаете, что такое незаконное проникновение, Малкольм?
– Нет, мисс. – К «невинности» на лице я добавил нотку «озадаченности», одновременно пытаясь с крыть «облегчение», потому что я знаю, что незаконное проникновение – что бы это ни было – скорее всего, не хуже, чем кража, или ограбление, или жестокое обращение с животным…
– Незаконное проникновение, Малкольм, – это пребывание на или в чужой собственности без разрешения хозяина. – Она поворачивается и пристально смотрит на меня. Я не шевелюсь. Кажется, я даже не моргаю.
Моргни, Малки, иначе будешь выглядеть дерзко, а значит, виновато.
Я несколько раз моргаю, а потом для полноты картины выдавливаю улыбочку.
– Также она предоставила мне описание нарушителя. – Миссис Фаррух на секунду замолкает, чтобы до меня дошёл смысл её слов. Потом она молчит ещё секунду, и ещё – как мне кажется, для пущего эффекта, – прежде чем продолжить: – Но…
Я начал потеть. Я чувствую, как под мышкой у меня стекает ручеёк. Я снова моргаю.
– Но, по её собственному признанию, уже темнело. Она не была уверена, что сможет узнать его – или, если уж на то пошло, её. Однако, судя по возрасту нарушителя и по его одежде, можно с почти полной уверенностью сказать, что он – или она – был учеником нашей школы.
