– Нет, редко. Специфика работы не позволяет. А ты?
– А у меня другая история. Последние годы постоянно в пути.
– Командировки?
В ответ он просто кивает, не вдаваясь в детали. В дружеском молчании мы минуем несколько кварталов. Я впитываю атмосферу вечера: мерцание огней на фоне неба, блеск воды в просветах между высокими зданиями, трели музыки, играющей за окнами. Мы сворачиваем в мощеный кирпичом переулок и вскоре останавливаемся.
– Пришли, – говорит Хавьер, поднимая на меня глаза.
Он открывает дверь, и на улицу выплескивается поток запахов – алкоголя и духов – и шумов: голоса, смех, кто-то настраивает гитару. Я вхожу, Хавьер – следом. На нас многие пялятся, отчего я на мгновение смущаюсь, но потом понимаю, что они, вероятно, смотрят на всех.
А может, на нас обращают внимание еще и потому, что мы – я со своими красными губами и буйными волосами, он – с широченными плечами – очень даже эффектная пара.
Свободных столиков немного. Хавьер ведет меня к одному из них в глубине зала, где нас встречает девушка в облегающих джинсах и крестьянской блузке. Она спрашивает, что нам принести.
– Мне – пиво, – отвечаю я, усаживаясь за столик. – Любой коричневый эль, что у вас есть.
– Мне то же самое, – говорит Хавьер. – И текилу, вашу самую лучшую, куколка.
Столик маленький, мы вынуждены сидеть почти вплотную. Он ногой задевает мое колено, я плечом его руку. От Хавьера исходит какой-то непонятный дурманящий запах, и с минуту я пытаюсь подобрать ему определение, а потом перевожу взгляд на сцену. Все мои чувства обострены. Я ощущаю прикосновение его локтя, замечаю, какие густые у него брови.
– Который из них твой друг?
– Вообще-то, все, но сюда я приехал к Мигелю. Он в красной рубашке. Самый симпатичный.
Я улыбаюсь: Хавьер прав. У Мигеля приветливое лицо, высокие скулы и очень блестящие, очень черные волосы. Это он настраивает инструмент, кивая аккомпанементу.
– Давно вы дружите?
– Нас познакомил один наш общий друг. – Он криво улыбается. – Мигель – брат моей бывшей жены.
Нам приносят напитки. На свету эль имеет красивый светло-коричневый оттенок. Я вдыхаю его запах. Обнадеживает.
– Будем здоровы! – говорю я, поднимая бокал.
Мгновение Хавьер держит бокал на весу, скользя взглядом по моим волосам, по губам.
– За новые приключения.
Я пью. Эль холодный, освежающий, феерический. Вздохнув, я опускаю бокал на стол.
– Обожаю пиво.
Хавьер поднимает стопку с прозрачной текилой.
– Сам я предпочитаю вот это. – Он нюхает напиток и делает маленький глоток, будто пьет вино. – Но только в маленьких дозах.
Я усмехаюсь, как и полагается, но в памяти что-то щелкает, и я вижу парня, поступившего в отделение неотложной помощи в прошлом году. Доказывая свою любовь, он поджег себя после того, как выпил бутылку текилы. История не для светской беседы. Чтобы изгнать ту картину, я спрашиваю:
– Так ты из-за развода приехал сюда?
– Нет, что ты, – машет он рукой. – Мы давно разведены, уже много лет. – Его темные глаза пленяют мой взгляд. – А ты? Ты была замужем?
Я качаю головой, чуть поворачиваю бокал.
– В мои планы это никогда не входило.
– Замужество? – удивляется Хавьер, склоняя набок голову.
– Да. Пример родителей отбил у меня всякую охоту. – В действительности, надолго я не подпускаю к себе мужчин. Мне хватает пятиминутных отношений. Какое там замужество!
– А-а. – Хавьер потягивает текилу крошечными глоточками. Мне кажется, он даже не чувствует ее вкуса, и за это он мне нравится.
