– Да.
Кончиком пальца она проводит по шраму на лбу.
– Землетрясение все разрушило.
– Да, наверно. – От раздражения у меня стало зудеть в спине. – Хотя Дилана и Уголька к тому времени в живых уже не было.
– Да знаю я. Ну что ты все портишь в такой момент? Вечно тебе надо подковырнуть.
– Я не порчу. Просто констатирую факт. Это реальность. – Факты и цифры.
– Ну да. Только реальность не всегда совпадает с представлениями о ней. Не все вписывается в рамки простого изложения фактов.
Как наши родители. Как наше детство. Как землетрясение.
– Тебя ведь даже там не было в тот день, – не выдержала я. Это был один из тех редких моментов, когда мне яростно хотелось высказать Джози все, что я о ней думаю. – Несколько часов я одна сидела на краю утеса, понимая, что отца, скорее всего, уже нет в живых. А ты помнишь только одно – что разбила голову.
– О, Кит! – Она схватила меня за обе руки. – Боже мой, прости. Ты права. Наверно, это было ужасно.
Я не отняла у сестры свои руки, но закрыла глаза, чтобы не смотреть на нее.
– Я знаю, что в Санта-Крузе тоже было страшно, но…
Джози быстренько встала со своего места и, пересев в кабинке на мою сторону, обняла меня.
– Прости. Я порой жуткая эгоистка.
Меня обволакивал запах Джози, ее аромат, не похожий ни на что на свете, и я забылась в своей любви к ней, в своем обожании, в своей ярости. Изголодавшиеся по ней клетки моего привыкшего к одиночеству тела блаженствовали несколько долгих минут. Потом я от нее отстранилась.
– Жизнь – сложная штука.
– Пожалуй.
– Но я не могу представить, какими мы были бы без Дилана. А ты?
Даже не хочу представлять.
– Это неважно. Как есть, так и есть.
Теперь пришла моя очередь отвести глаза, устремить взгляд в окно, на океан, сливающийся вдали с пустынным синим горизонтом.
– Может, теперь по берегу прогуляемся, – предложила я. – Глядишь, найдем русалочьи монеты.
– Это была бы большая удача, – заметила Джози.
Именно в тот день мы сделали себе татуировки, сидя бок о бок в салоне тату близ пляжа Оушен-Бич в сгущающихся сумерках. Это решение было принято спонтанно.
Я провожу пальцами по татуировке. Элегантная искусная работа. Я никогда не жалела, что решилась на это, хотя ни прежде, ни потом ничего столь опрометчивого не совершала. Возможно, мне просто хотелось снова сблизиться с сестрой.
Удача, думаю я теперь, сидя на кровати в Окленде и наблюдая, как светлеет горизонт. Не сказать, что ей очень уж везло, но в свое время, слишком уверенная в своей правоте, я этого не замечала.
Джози. Красавица. Умница. Но такая непутевая. Обреченная.
Какой стала та женщина, с которой я виделась в тот день в Сан-Франциско? Кого я найду: тусовщицу, которая все так же ездит по миру, гоняясь за хорошей волной? В принципе, для этого она уже немолода, но, вообще-то, с нее станется. Или, может быть, она нашла способ совместить свою страсть с работой, как те женщины, что открыли в Санта-Крузе женский магазин по продаже принадлежностей для серфинга? Или, возможно, она просто наркоманка, в хлам прокуривает свою жизнь.
Маленькими глоточками я потягиваю остывающий чай. Нет, вряд ли она наркоманка. В какой-то момент она должна была развернуться, иначе бы не выжила. В нашу последнюю с ней встречу ее зависимость достигла крайней точки, и только чудо могло бы ее спасти.
На экран ноутбука я вывожу кадр из программы новостей, в который она попала. На удивление четкий снимок. И в чертах ни намека на беспутство или утомление. Стрижка дорогая, стильная, или, может быть, она только-только из парикмахерской. Лицо не обрюзгшее, как у горьких пьяниц, да и вообще она выглядит так же, как пятнадцать лет назад, ни на йоту не старше. Классическая Джози. Все такая же прекрасная. Такая же стройная.
