– Хитрован Петя мог сначала отдавать, а потом выигрывать в шахматы.
Предположение основывалось на той информации, что жена тоже шахматистка. В шахматном клубе отыскал Петя свою судьбу горемычную.
Как уже говорилось, шахматы Петя сделал статьёй дохода. А ещё он был спорщиком. Рациональный до мозга костей и азартный. Хотя спорил наверняка. В нижеследующем случае жадность подвела.
Что такое секретарь в приёмной декана, знает любой студент. Если это профессионал – цены ему нет. В нужный момент декану о тебе слово замолвит, надо с преподавателем переговорит, даст разрешение на повторную сдачу экзамена. Мария Васильевна сполна отвечала всем этим качества. Было ей под пятьдесят, из поколения прошедших войну. Даже повоевать пришлось. Мудрая и с юмором. Просматривая списки поступивших в тот год на специальность «Многоканальная электрическая связь», обратила внимание, что немало студентов со звучными фамилиями: Айвазовский, Чехов, Фурманов, Крылов.... Взяла всех в одну группу определила – М 86 – и назвала её «группа классиков».
– Пушкина бы вам ещё подобрать…
Этот случай произошёл на четвёртом курсе. Обычно экзаменационные сессии проходили в январе и июне, в интересующий нас год четвёртому курсу весеннюю сдвинули влево – на май. Сделали это под работу специализированного стройотряда. В июне студенты уезжали на строительство государственно важного объекта связи. Май погодой не радовал, конец апреля поманил теплом, пару деньков по-летнему жаркие постояли, майские праздники порадовали тёплым солнышком, дальше пошло по пословице: май – доху надевай да на печку полезай. Холод, дожди по-осеннему нудные, небо облаками затянуто. Непоэтическая весна, вовсе не такая, когда май – под каждым кустом рай.
Витя Айвазовский был местным, жил с родителями, и частенько бывал в общежитии. Есть присказка: кто в общежитии не живал – студенчества не видал. Витя суть изречения на себе чувствовал, по делу и без оного заглядывал к одногруппникам в общагу. По делу, когда по праздникам устраивались дружеские пирушки: Новый год, 8 Марта, День Советской Армии и Военно-Морского флота, чьи-то дни рождения. Да мало ли по какому поводу могут сброситься студенты в любой будний день и устроить застолье. Айвазовский старался не пропускать оные. Да и без праздников от домашней скуки шёл в общежитие. Не хватало ему духа общежитской вольницы. С Толей Ройтером они дружили, поэтому чаще Айвазовский бывал в 512-й комнате.
Айвазовский все годы учёбы получал повышенную стипендию, как и Ройтер, оба учились достойно. Но в ту весеннюю зачётную сессию с Айвазовским случился досадный казус, объясняемый крылатым выражением: слово не воробей – вылетит, не поймаешь! Или ещё: язык мой – враг мой. И слово вылетело и язык врагом оказался. Вражеские качества проявил на одном из занятий по «Теории дальней связи». Схватить на лету – это об Айвазовском. Ему стоило прослушать лекцию, чтобы понять и запомнить самый трудный материал. Ким Ефимович Славский вёл занятия по курсу «Многоканальная электросвязь» и допустил неточность в своих велеречивых рассуждениях. Айвазовский мгновенно уловил ошибку. Молодому, ретивому, заносчивому преподавателю выпад студента страшно не понравился.
– Не-не-не-не! – выкрикнул с места Айвазовский. – Здесь совсем не такая петрушенция!
И объяснил, какая должна быть. Все поняли: на самом деле «не-не-не-не». Айвазовский попал в точку. Амбициозный Ким Ефимович, который на студентов смотрел исключительно сверху вниз, если не сел в лужу, то подсел – это уж точно. Особенно задела «петрушенция». Будто студент обвинил в незнании элементарного.
