Он продолжал целовать её в
шею, но теперь его нежные прикосновения губ сменились более настойчивыми. Азаир
лёг рядом, чуть нависнув над женой, и она задышала чаще. Ей казалось, что
воздух в комнате неожиданно закончился, и ещё немного, и она задохнётся.
Прикосновения Азаира к её животу будто обжигали. Его ладонь, скользя по тонкой
ткани, переместилась вверх, к груди. Слёзы обожгли глаза. Мирель зажмурилась
сильнее, но крупные горячие градины против воли покатились по щекам. Она шумно
вздохнула, но наружу вырвался громкий всхлип. Потеряв контроль над эмоциями,
она разрыдалась.
Азаир резко встал с кровати и
напугал Мирель. Она растерянно, утирая текущие ручьями слёзы, смотрела, как он
поправил рубашку и взял со стула китель. Её трясло от холода и волнений,
поэтому она укрылась одеялом по самый подбородок.
— Куда вы? — заикаясь, севшим
голосом спросила она.
— К себе, — Азаир повернулся
к ней лицом и застегнул китель.
— Но мы… Мы… Мы же должны, —
она никак не могла подобрать слова под презрительным взглядом фиалковых глаз.
— Вот именно, ваше
высочество. Мы. Должны. Мы заключили договор, и как бы каждому из нас он ни был
неприятен, есть обязательства, которые мы оба поклялись исполнять. Но вы,
видимо, забыли, что тоже обязаны прилагать усилия, чтобы исполнить то, под чем
подписались, — Он сжал челюсти, продолжая испепелять жену взглядом.
— Но я… Я никогда… И, —
рыдания вновь сдавили горло.
— Ваша неопытность не была
для меня тайной, поэтому я не ждал от вас инициативы или страсти, но надеялся
на разумность, понимание новых обстоятельств и некоторое сотрудничество.
Насиловать захлебывающуюся соплями и слезами девушку я не собираюсь. Это
оскорбительно, в конце концов! Вам же не тринадцать лет, вы должны знать, что
происходит между мужчиной и женщиной, когда они вступают в брак! — Принц вновь
окинул её презрительным взглядом и развернулся к двери. — Спокойной ночи, —
бросил он, не оборачиваясь, и вышел.
Несколько минут Мирель сидела
и не шевелилась, молча уставившись в одну точку. На душе было гадко и пусто.
Тело ещё хранило ощущения от прикосновений Азаира, а память жёг полный
презрения взгляд. Слёзы вновь потекли по щекам и закапали на одеяло. Её трясло
от страшного озноба, казалось, холод пробрался под кожу. Принцесса свернулась
калачиком и укрылась одеялом с головой. Отчаяние, одиночество и безысходность
раздирали душу, и Мирель разрыдалась как никогда в жизни.
Когда она проснулась, в окно
виднелся лишь кусок серого, унылого неба. Понять, который был час, не
представлялось возможным. Глаза опухли и едва открывались, голова гудела, и сил
подняться с кровати не было. Мирель отвернулась от окна и укрылась одеялом. Она
мечтала, чтобы её новая жизнь оказалась лишь кошмарным сном, но действительность
была неумолима.
— Ваше высочество, скоро
обед, — суровый голос Вораи ворвался в затуманенное дремой сознание.
— Я не буду есть. Плохо себя
чувствую, — отозвалась она из-под одеяла.
К вечеру у Мирель начался
жар. Голова раскалывалась от боли, дышать стало тяжело, суставы во всем теле
болели. Ворая приносила лечебные отвары, но от них тошнило, лишь от холодных
компрессов становилось легче. Когда на Немеонис опустилась ночь, Ворая принесла
ароматный чай. Мирель выпила половинку кружки сладковатого напитка, и приятное
тепло разлилось внутри. Стало легче дышать, ломота в теле ослабла, и принцесса
провалилась в сон без сновидений.
