– Когда закончу с делами. – Его самолет заказан на шесть вечера. Но он никогда не делился столь приватной информацией за пределами своего круга. – Значит, вы и прежде бывали в Италии?
– Да, когда училась в школе. Вряд ли мое тогдашнее настроение позволило оценить его по достоинству.
– Где вы были?
– В Риме, Флоренции и Венеции.
– И какой город вам понравился больше?
Лидия на мгновение задумалась.
– Венеция.
– А меньше?
О, это как раз легко, ей даже не пришлось думать.
– Венеция.
Рауль понял.
И это так его поразило, что он даже забыл, к чему собирался привести разговор.
Он подумал о Венеции, городе, который любил и где теперь его дом.
Но Рауль не обмолвился об этом.
А когда она взглянула на него, то была награждена улыбкой, постепенно расцветающей на его губах.
А эта улыбка – редкий и искренний дар. Лидия увидела, как растянулись четко очерченные губы, блеснули белизной зубы. Однако настоящая красота таилась в его глазах, проникая настолько глубоко, что она почувствовала: спрятаться не получится.
Впрочем, Лидия не очень-то и стремилась.
– Венеция, – заговорил Рауль глубоким, резонирующим голосом, – может быть самым одиноким местом в мире.
– Да, – призналась она.
Ей словно опять стало семнадцать, и она шла одна вдоль Гранд-канала, всем сердцем желая полюбить этот город.
Конечно, почти каждая школьница, путешествуя по Италии, в глубине души надеется на романтическую встречу.
А рядом с ней не было даже друга.
Рауль прав: абсолютное одиночество – вот что она почувствовала тогда.
Его голос вернул ее к реальности.
– Но вы ведь простили ее?
– Ее? – удивилась Лидия, все еще размышляя о дружбе, которой у нее не было.
– Венецию.
Она покачала головой:
– Нет, не успела.
– А что случилось?
Ей не хотелось говорить, что за год до того умер ее отец, оставив после себя совершенный хаос в делах. Правда, даже это не могло все объяснить.
– Пятнадцатилетние девчонки бывают такими вредными.
– Не думаю, что это проходит с возрастом.
– Да, пожалуй. – Похоже, и здесь он прав.
Она посмотрела на свой телефон.
Арабелла так и не ответила.
– Однако что же случилось в Венеции? – Теперь Рауль знал, в какое русло направить разговор, но сейчас ему хотелось узнать про Венецию.
– Мы отправились в Мурано на фабрику стекла.
Она замолчала. Это походило на предательство. Денежные вопросы не стоило обсуждать вне дома.
– И… – подтолкнул ее Рауль.
«Зачем лгать», – подумала Лидия.
Все равно она его больше никогда не увидит.
– За год до этого умер мой отец.
Он не сказал, что ему очень жаль, не предложил этот автоматический штамп.
И Лидия почувствовала себя свободнее.
Каждый сказал бы, что сожалеет, или: «Могу ли я что-нибудь для вас сделать». Эти слова рассыпались, как черные конфетти на похоронах.
Но никто, никто ничего не сделал!
Когда стало ясно, что денег нет, исчезли и все «друзья».
– Я сказала Арабелле, моей подруге, что у нас финансовые проблемы. – Ей стало жарко, над верхней губой выступили капельки пота. И дело совсем не в палящем солнце. Сиди она сейчас даже на льду, результат был бы таким же. – И сообщила ей, что мы можем потерять замок. – Замок принадлежал матери, но занимался им отец. – Я думала, у нас все в порядке, но все оказалось далеко не так.
Рауль никак это не комментировал, просто слушал.
– У него была своя жизнь.
Никогда еще Лидия не говорила об этом вслух.
Просто потому, что никогда себе этого не позволяла.
– Сочувствую, что вам пришлось пройти через такие испытания.
