– О, вот тут у нас тоже неувязочка. Дело в том, что в прошлой жизни я сына родила не от него.
– Возвращенец всегда родится, вот в чём дело. События в наших жизнях повторяются в точности только в глобальном масштабе. На семейном и бытовом уровне они могут изменится. Вот вы же изменили свою жизнь. Если бы мои родители передумали иметь детей, я бы родился в другой семье, потому что возвращенец всегда возвращается.
– Вы сказали про пять Великих. Мы с Германом, допустим так же, его отец в будущем. Откуда же возьмутся ещё два?
– Ваши дети.
– Ларс, поверьте, это невозможно. У нас с Ильей больше не может быть детей. В прошлой жизни у меня после выкидыша вообще детей быть не могло. В этой я, к счастью, оказалась в момент выкидыша в больнице. Мне там помогли, так что я могла бы родить, но …
– Я не спорю, Илья Бакунин совершил ошибку…
– О, я смотрю вы уже и об Илье справки навели.
– Не сомневайтесь. Речь идёт об одном из Великих. Нравится вам это или нет. И потом, наши возможности если не безграничны, то довольно велики.
В разговоре опять возникла пауза.
– Меня интересует ещё один вопрос. – наконец сказала Валерия. – Месяц назад в Париже почти никто из вас по-русски не говорил. А теперь мы общаемся и довольно сносно. Я уже слышала про связь возвращенцев. Но русских в вашей компании вроде нет.
– Вы не совсем правы. Помните Бориса?
– Немец, крепыш такой.
– Да. Он родился и вырос в Германии. И с детства говорил на немецком языке. Но его семья была из России. И дома они говорили на родном языке. Поэтому в моменты стресса он ругается или зовёт на помощь по-русски. К тому же были вы.
– Хотите сказать, что вы меня чувствовали ещё до того, как увидели?
– Вот тут не могу не быть откровенен. Вас почувствовать почти никто не смог. Вы каким-то образом от нас укрывались. Верите вы или нет, но ваши способности уже в 13 лет превосходили наши. Но вы нас чувствовали, понимали вы это или нет. У вас могли быть безотчетные страхи, неконтролируемые эмоции. Вы даже разговоры наши подслушивали. Не появилась ли в этой жизни у вас способность к изучению языков?
– Так вон оно что. А я удивлялась.
– Да. Но мне пришлось всё же месяц поучиться, прежде, чем встретиться с вами.
– Так что я должна делать, доктор Петерсен? Я не понимаю, чего все от меня ждут.
– Просто будьте с нами. И помиритесь, пожалуйста, с Ильей.
– Мое примирение с Ильей ничего не даст. Это моя вторая жизнь и я прекрасно понимаю, что нам вместе быть просто не суждено. Я обжигалась на мужчинах такого типа не раз. И однажды из-за одного такого же умерла.
Карлос тоже прошёл месячные курсы русского. И уже через месяц он сидел в самолёте Москва – Сургут. Официально он был представителем итальянской компании Leonardo Helicopters.
Карлос был выбран для этой поездки не только потому, что он знал всё о вертолётах. Так же он был чертовски обаятельным и невероятно общительным. Он находил общий язык абсолютно со всеми. А это его умение было сейчас важней.
Карлос стоял на вертолетной площадке и рассматривал МИ-8. Он был настолько увлечён, что не заметил, как к нему подошли.
– Красавец, да? – гордо спросил подошедший.
– Глаз не отвести. Хотел бы на на этом красавце полетать.
– Так ты тоже вертолётчик?
– А кто, кроме вертолётчика смог бы оценить? Я на Агусте летаю. А на Ми-8 не приходилось.
– Ого. А я на Агусте не пробовал. Если дашь полетать, я тебе дам на Василисе прокатиться.
