Когда осядет пыль - страница 6

Я не знал, спохватились старшие в нашей группе или нет, уже ищут меня или пока ещё не ищут. Вокруг было темно и тихо. Доносились только приглушённые звуки с погрузочных площадок. Я немного успокоился и отдышался. И стал думать о том, что это я сейчас такое сделал, и что может произойти потом. И чем дальше я об этом думал, тем отчётливее понимал, что ничего хорошего потом не произойдёт. Ни при каких обстоятельствах. И самое лучшее для меня – это тихонько отсюда вылезти, так, чтобы никто не заметил, а потом догнать своих, тоже, по возможности, незаметно. Слава богу, вокруг было тихо и ничего не происходило. Я почти успокоился. Вздохнул и уже собрался вылезать, как услышал снаружи шум и голоса. «Вот чёрт, всё-таки ищут!» – в смятении подумал я. И тут же почувствовал как меня вместе с тюками поднимают и куда-то везут. Сердце опять бешено забилось. Я сжался, а в моей голове стремительно проносились бессвязные мысли. Пару раз тряхнуло, тюки сдвинулись, и меня придавило. Потом движение и тряска прекратились, шум стих. Я лежал, зажатый грузом, ни жив ни мёртв. Было тихо и темно. Осторожно я вновь распихал тюки. Дышать стало полегче, но абсолютно ничего не было видно. Я испытывал ужас наполовину с восторгом. «Неужели это оно, неужели меня погрузили на какой-то корабль? Что же теперь будет? Что же теперь делать? Что я наделал?!» – что-то такое проносилось у меня в голове. А спустя некоторое время я почувствовал движение и понял, что корабль отвалил от пирса.

Мой страх постепенно уходил и я думал: «Да, я всё-таки сделал это! Нате вам, получите! Ищите меня уже, наверное? Ну ищите, ищите! Теперь не найдёте! Я вас чем-то не устраивал? Ну теперь вас, наверное, всё устраивает!..»

Вибрация и гул усилились, я чувствовал перегрузку и с восторгом, смешанным со страхом, понимал, что корабль уходит всё дальше. Среди тюков мне стало душно и я выбрался наружу. Вокруг было совершенно темно, я руками ощупал пространство вокруг. Со всех сторон были какие-то мешки и коробки, и места между ними практически не было. Я устроился на выходе из своей норы и, закрыв за ненадобностью глаза, попытался представить дальнейшее развитие событий, попытался понять, что мне теперь нужно делать. «Раз уж так получилось, – думал я, – нужно постараться улететь как можно дальше. Чем дальше – тем круче. Тогда будет чем похвастаться! А для этого нужно как можно дольше просидеть здесь и не высовываться, затаиться. А уж там – будь что будет!»

Однако постепенно мой боевой задор проходил. Груз источал неприятный запах, и мне стало нехорошо. Я подумал о родителях. Маму было жалко. Каково ей будет, когда она узнает, что я пропал? Ну ничего, зато теперь у них появится достаточно времени, чтобы повыяснять отношения, теперь им никто не будет мешать!

У меня кружилась голова. Я сидел, тяжело дышал и думал о том, как трудно приходится пилотам на таких кораблях. А я даже не догадывался об этом! Потом волной накатила тошнота и меня вырвало. Но это не принесло облегчения. Было чувство, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Противно пахли тюки, всё вокруг отвратительно вибрировало. Я пытался хоть что-нибудь разглядеть в кромешной темноте, и от этого мои глаза просто лезли из орбит.

И тут ужас охватил меня всего, с ног до головы. Меня как будто облили ведром холодной воды. Я вспомнил! Ведь из трюмов грузовых кораблей после их отправления откачивают воздух! Если, конечно, не везут что-нибудь «живое». Как я мог про это забыть?! Куда мне теперь бежать, что делать? Я попался!! Животный, панический страх овладел мной. Я рванулся вперёд, туда, где, как я помнил, в кораблях была переборка между грузовым и жилым отсеками. Руки дрожали от слабости, коленки тряслись. Я с трудом протискивался между коробками и тюками. Мне не хватало воздуха, я задыхался. Промежутки между коробками становились всё меньше, и я в конце концов застрял. Я понял: я погибаю! Из последних сил я рванулся вверх и влез на коробки. Там я тоже мог только лежать, потому что сразу над коробками был потолок. Я почувствовал очередной приступ тошноты, свесил вниз голову и меня опять вырвало. И это, казалось, отняло у меня последние силы. Я лежал на коробках, со свистом дышал и плакал. Что я наделал?! Мысленно я прощался с родителями, прощался с жизнью.