Когда придет Большая Черепаха - страница 11

Из сладких фонетических грез Наташу возвращает внезапно установившаяся тишина. Она открывает глаза и видит, что в атриум входит Драматург. Он – старший. Но не просто главный здесь, а первый и единственный из оставшихся, кто стоял у истоков Панциря-7, пережил Исход Большой «Ч» и несколько поколений потомков своих друзей и соратников. Очень высокий, ни капельки не сгорбленный, серебристые волосы вечно спутаны, кожа морщинистая, темная и как будто задубевшая от возраста, глаза выцвели так сильно, что сложно понять их цвет – серый или, может быть, зеленый. Драматург ходит, опираясь на тяжелую деревянную трость, но не потому, что у него спина больная или суставы хлипкие – он хромает, и старожилы говорят: он всегда хромал, даже когда был значительно моложе. А вот про возраст все молчат. Если кто-то из детей задает этот вопрос, его резко одергивают, объясняя, мол, неприлично вести такие разговоры. Но Наташа догадывается, почему эту тему обходят стороной. Потому что если кто-то все же озвучит цифру – а она при любом раскладе окажется запредельной – возникнет другой вопрос: как ему удалось прожить так долго, когда другие умирают?

Драматург одет так же, как и все прочие: ватные штаны, темный верхний свитер, ботинки на меху. Но из-под ворота свитера выглядывает белый воротник рубашки, а это уже роскошь, да и вся одежда выглядит более новой и целой. Две заплатки на локтях не считаются.

Он выходит на середину атриума, медленно оглядывает собравшихся, как будто считает их или пытается вычислить, кто не вышел из скены. Но, конечно, это обманчивое впечатление. Говорят, Драматург плоховато видит, и, в любом случае, верхние Ребра снизу не разглядишь, даже если у тебя очень зоркий глаз.

– Доброе утро, Панцирь-7! – произносит он на удивление сильным и молодым голосом. – Я счастлив, что все мы пережили еще одну ночь. Сегодня состоится первая помолвка двух подающих надежды молодых Кандидатов, Аси и Ташира, – старик бросает на них быстрый взгляд, и молодой человек гордо улыбается, взглянув на свою невесту, которая тут же, смешавшись, заливается краской. – И это событие на фоне того, что все мы пережили три дня назад, видится мне весьма жизнеутверждающим. Но сначала я хотел бы еще раз обозначить позицию Магистров, потому что слухи, которые до меня доходят, мне очень не нравятся.

Драматург обводит жителей Панциря суровым взглядом, и те, кто сегодня оказался в первых рядах, невольно подаются назад. Даже Наташе становится неуютно, когда старик смотрит в ее сторону, хотя она-то вообще ни при чем, а уж причастные и вовсе стараются теперь отступить за спину соседям.

– Итак, – продолжает Драматург, – Панцирь-3 никто не отключал от электросети специально, это была авария, от которой никто не застрахован. Это раз. Если бы у Маяка действительно возникли проблемы с электричеством, они бы ограничили его потребление, отключив сигнальные огни до тех пор, пока поломку не исправят, а не пускали в расход людей. Это два. И три: те, кто распускает слух о диверсии, которая якобы имела место, и что мы к ней причастны, могут начать жалеть об этом прямо сейчас. Потому что когда мы точно вычислим, кто придумал сию ересь – а мы вычислим, можете не сомневаться – его (или их) отправят прямиком в Заповедник Молчания. Для всех остальных повторю: да, мы получим часть ресурсов из Панциря-3 – еду, воду, витамины, предметы гигиены и прочее. Но это не повод радоваться смерти людей, такие настроения в обществе недопустимы. Прошу всех уяснить, что других трактовок случившегося, кроме официальной, быть не может. И любой, кто продолжит распространять нелепые сплетни, начиная с этой минуты, поставит себя вне закона. Надеюсь, теперь всем все ясно.