Вот, Лёнечка, тебе даже с фамилией чрезмерно повезло. А я – Иванова. Ни дать, ни взять среднестатистическая девчонка, коих в России миллион.
– Ладно, – смягчился ты, глядя перед собой рассерженным взглядом. А потом посмотрел на меня и улыбнулся. Простой как картошка. И, может быть, если бы не Сашка, маячивший неподалёку, мы бы даже поцеловались… Момент был весьма располагающий к этому.
Ах, сколько раз я мечтала о поцелуе с тобой! Ни с кем иным, только с тобой. Точно знала, что это будет гораздо лучше, чем я могу даже представить, но… Увы, мечты так и остались мечтами, а я в свои шестнадцать лет по-прежнему остаюсь верной тебе и нецелованной. Да и может ли кто-нибудь дотянуться до идеала? Ты поставил слишком высокую планку всем окружавшим меня парням.
– Испугалась? – заботливо спросил ты.
– Нет, – помотала я головой. – С тобой ничего не страшно.
Соврала, конечно, немножко, но твоя улыбка с ямочками того стоила.
Потом мы вернулись домой, потому что нас стали разыскивать мамы. Пришла пора собираться домой. Мы как-то скомкано попрощались, ты снова взял у меня номер телефона, а я снова лежала полночи без сна, вспоминая, фантазируя, анализируя…
Знаешь, к одиночеству можно привыкнуть. Но как только ты его нарушаешь, привыкать приходится заново. С самого начала.
Приоткрыв глаза утром, первым, что я заметила, был бойкий луч солнца, пробивающийся в комнату сквозь занавески. Он остановился на одеяле недалеко от моего лица, и я накрыла его рукой. Поймала! В детстве я любила ловить солнечных зайчиков. Не таких, а искусственных, создаваемых с помощью зеркальца. Только детство незаметно растаяло, осталось где-то позади, и теперь вместо солнечных зайчиков я ловлю взгляды и улыбки парня, в которого влюблена. Он такой же светлый, позитивный и почти неуловимый как этот солнечный зайчик. И так же равнодушен ко мне.
Или уже нет?
Я лениво поднялась с кровати и тут же рухнула обратно. Не хочу вставать! Не хочу возвращаться в реальность и видеть твоё отсутствие. Только во сне я могу быть с тобой. Неужели этого не изменить?
С самого утра и до поздней ночи я, как и несколько лет назад, ждала от тебя хоть какой-нибудь весточки: звонка или сообщения. Но напрасно. Ты так и не позвонил. И не написал. И на следующий день тоже. Ни-че-го…
И снова мне хотелось исцелиться от этой любви, больше походящей на болезнь. Но этот дурацкий бумеранг, который ты успел подарил Сашке и который вечно теперь попадался мне на глаза, и этот фотоальбом с нашими фотками, который я всё никак не могла перепрятать подальше, ранили меня ещё глубже.
Что ж это за любовь такая? Только подумаю: выбралась – и снова одной ногой под лёд. Ненавижу это чувство. Ненавижу любовь.
На уроке литературы нам задали сочинение на тему: «Что для меня значит мечта, и о чём я мечтаю». Неужели учителя и создатели всех этих тем и программ всерьёз рассчитывают, что мы настолько глупы в десятом классе, что выложим всё сокровенное им в сочинении? Естественно, все писали о каких-то высоко-философских и общих для всех мечтах: «Хочу поступить в МГУ», «Мечтаю играть в театре», «Хочу посетить много стран», «Желаю, чтобы был мир во всём мире»… А ведь, на самом деле, мечты у всех абсолютно разные и индивидуальные. Моя, к примеру, это не абстрактное состояние или какое-то достижение, а одно конкретное мальчиковое имя. Но если я напишу об этом, на меня, во-первых, косо посмотрят и начнут обсуждать за спиной и в лицо – кому на что хватит наглости, а во-вторых, не поймут: какая же это мечта? И, в конечном итоге, поставят тройку. А такое совершенство как Лёня тройки недостоин, да и вообще, это только моё, и я не хочу им ни с кем делиться. Вот и пришлось писать про Париж и стремление найти правильный путь и верных друзей. Ну а что, я ведь даже не соврала, этого мне тоже хочется.
