– Что я дурак? Я это… ну, знаю, когда надо остановиться.
– Молодец! А Вадик не знает, дымит, как паровоз. Скоро закончатся?
– У меня ещё целый блок.
– А бросить слабо?
– Слабо, – Вадик обернулся, глянул на меня вызывающе: – Невры у меня.
– Счастливый. А у нас вот нет нервов.
– Сочувствую, – ехидно усмехнулся Вадик. – Бедняги… мутанты.
– Смотрите! – вдруг закричал, как ошпаренный, Дима.
Наш проводник исчез. Мы ахнуть не успели, как исчез и Зебрик с дремавшим Юриком. Понеслись к месту, где они исчезли, добежав, увидели: никуда они не исчезли, а стремительно спускались по крутому склону, оставляя за собой глубокую – нам по колено – траншею. Перед нами был либо гигантский овраг, либо ущелье, если предположить, что мы в горах. Здесь так же царило белое безмолвье, сплошной снег. Ни чёрной малейшей точки.
– Как будем спускаться? Далековато до низа.
– Хорошо бы на лыжах…
Вадик глянул на брата, как на дебила, презрительно хмыкнул:
– Другие предложения будут?
– Будут! – Дима шагнул навстречу Вадику, сжав кулаки. – Думаешь, это… ну, ты один умный, да? Остальные чмо да?
– Это ты о себе?
– Господи! когда это кончится?! Ребята! Прекратите! Дима, что ты хотел сказать?
– Щит. Ну, это… как на санях…
Вадик глянул на щит, дёрнул головой:
– Молоток! Не все, значит, мозги жиром заплыли.
Дима промолчал, лишь гневно засопел. Положил щиту края, отошёл в сторону.
– Хорошо, – сказал Вадик, подойдя к щиту. – Я спереди, потом ты, Варя, ломиком своим притормаживать будешь. Ну, а в хвосте наш гений, противовес…
– Я это… ну, не могу…, – Дима глубоко вздохнул, отступил на два шага назад, потупился.
– Переведи.
– Да, Дим, мы не поняли. Что, значит, не могу?
– Я это… ну, скорости… боюсь… Мы в аварию попали… тормоза сломались…
– Понятно. Дим, а если ты зажмуришься и уши заткнёшь?
– Нет, всё равно… – Дима ещё отступил назад, словно опасался, что его силой заставят.
– Что будем делать? – глянула я на Вадика.
– Что, что… оглушить и тюфяком спустить.
– Только попробуй! – Дима угрожающе поднял меч.
– Варь, давай как меня тогда. Выруби его бесконтактным приёмчиком.
– Дима, успокойся, – шагнула я к нему и тут… он просто растворился в воздухе. – Дима? Ты здесь?
Тщетно я кружила на месте, где стоял Димка, взывала и хватала воздух.
– Нет его здесь, – как холодной водой плеснул Вадик.
– А где?! Где?! Кретин, это ты во всём виноват! Я же просила, просила не доставать его…
– Неженка. Шуток не понимает.
– Я тоже не понимаю таких шуток! Дебильские шутки нам непонятны! Толстокожий осёл!
– Слушай ты, истеричка! Не обзывайся, а то…
– Что? Что? – Я кричала уже не контролируя себя. – Ударишь? Герой, обижать слабых. Трус ты и слизняк! Да!
– Заткнись, дура! – Вадик рванул стрелу из колчана.
Скорее инстинктивно, чем осознано, я вскинула меченую руку: невидимая сила ударила Вадика в грудь, отбросила шагов на пять, как раз рядом со щитом. С руганью Вадик вскочил, но из-за поспешности оступился и рухнул на щит. Вторая попытка вскочить, стронула щите места: скользнул вперёд, к краю, – я метнулась удержать, но было уже поздно, – щит стремительно полетел вниз. Клубы снежной пыли образовали облачко, поглотившее Вадика. Я смотрела, как это облачко хаотично спускалось по склону, и сердце больно сжималось: только бы благополучно спустился, не убился, не покалечился…
Облачко стало размером с футбольный мяч, а, спустя секунды, пропало, растворилось в снегу.
