Король узаконил вопрос утвердительным взглядом. Рухон брезгливо взглянул на неё.
- Завидую твоей выдержке, брат, - сказал он, и по лицу было видно, что это решение отца пришлось ему не по вкусу.
Улица сменилась дворцовыми стенами. Замок из камня был продолжением гор. Убранство его коридоров, темное и неуютное словно бы говорило пришедшим, что здесь им не рады. Тея смотрела по сторонам, но не нашла ничего, что внушило бы ей оптимизм. Лишь бесчувственный мрамор, гранит в форме здешних узоров на полу, тяжелые остовы серых колонн и потолок с канделябрами люстр, усеянных огоньками свечей. Пожалуй, единственных признаков жизни во всем этом камерном мире.
Дворцовая зала, дремавшая в сумраке ночи, привлекла ее взор. На стене во весь рост красовался портрет королевской семьи. Все её члены стояли на фоне хорнийского флага. Тея сразу узнала Таура. Принц на картине был молод, но также серьезен, как и теперь. Рухон насмешливо вздёрнув худой подбородок, взирал на вошедших своим ещё не лишенным юной горячности взглядом. Массивный трон занимала Терзора, королева, ушедшая в мир иной на много лет раньше своего короля.
Даже взглядом, уставшим с дороги, Тея сполна оценила её красоту. Не здешнюю, нет! Ходили слухи, что свою нареченную король Хродес унаследовал вместе с престолом. Его отец тоже любил воевать, и в те времена на кону была жизнь королевства Сурийского. Подле неё на портрете возвышался супруг, точно осколок скалы, суровый и сильный. На руках у Трезоры сидела малышка с пушистой копной светло-русых волос. Принцесса Асхара, ровесница Теи. Не так давно её отдали в жены колхийскому принцу. И этот брак был как раз в интересах семьи! Колхи были, пожалуй, той самой силой, что могла разгромить несокрушимое хорнийское войско и захватить королевский престол. Но хорны боялись подобных себе! Их военная мощь брала верх только там, где отвергали политику силы. Хатони и михти могли дать достойный отпор дикарям. Но только ценой многочисленных жизней. Не проще пожертвовать только одной?
На мгновение ей стало жалко Асхару. Вероятно, у них было общего больше, чем кажется. Принцессы не вправе решать, чьей супругой им быть. И не важно, откуда ты родом. Из Сурии, с северных гор, или даже с михтийских холмов.
- Принцесса, стража покажет вам ваши покои, - сказал принц Таур.
- Спасибо, - ответила Тея и зашагала прочь в сопровождении двух «конвоиров».
Дверь с мозаикой из грубого камня открылась, и Тея увидела свой новый «дом». В михтийском дворце её комната была самой светлой и самой красивой. А вид из окна открывал ей всю прелесть михтийских земель. Здесь же её поместили в темницу, где при отсутствии света дневного надежду поддерживал только каминный огонь.
- Крамисса, крамисса (Принцесса, принцесса)! – прозвучал голосок восхищённо испуганный, стоило Тее войти.
Служанка, вертлявая девка, лет шестнадцати от роду, суетливо забегала, сгребая веником мусор от дров. Её волосы, взятые в плотную косу, были темнее, чем у Протеи, но все-таки светлыми в сравнении с тем, что она уже видела здесь.
- Ханна, Ханна, хорен! Ина Краэ мэхор! (Ханна, Ханна, идём! Её высочество прибыли).
На зов не спеша вышла из комнаты смежной другая служанка. Крупная, низкая, в платье, подхваченном грубой веревкой, она годилась ей в матери. Только вот внешне они были совсем не похожи.
Вытерев руки, грузная женщина встала с ней рядом и обе служанки отвесили низкий поклон. Тея склонила голову в приветственном жесте. И вдруг обомлела, услышав михтийскую речь.
