Маккорт отказывается встречаться с журналистами, однако из достоверных источников нам стало известно, что после смерти жены писатель переживает творческий кризис. Британский издатель Маккорта «Реймс энд Стокуэлл» дать комментарии также отказался.
Одно из американских издательств, «Формэн Льюис», недавно купило первый из пяти романов Маккорта за сумму, которая в открытой печати не разглашается, но число, по слухам, получилось семизначное. «Говорящее преступление» выйдет осенью 1997 года. Предварительный заказ – в интернет-магазине «Амазон».
Ребекка Маккорт тоже была писательницей. Ее дебютный роман «Чистилище» – выдуманная история о незаконченной Десятой симфонии Малера – был номинирован на литературную премию «Ориндж прайс» в 1996 году.
Ребекка с Марком расстались незадолго до ее смерти.
Надвигается дождь. Ноет поясница – самый тонкий метеорологический прибор. Всю ночь я пролежала без сна, тело маялось, как само Время: каждая косточка стонала и жаловалась, будто вспоминая о былой легкости. Я крутилась и ворочалась, безуспешно призывая сон, который все маячил где-то рядом – и не отгонишь, и не ухватишь. Досада сменилась усталостью, усталость – тоской, а тоска – страхом. Страхом, что ночь никогда не кончится и я попала в западню, в мрачный бесконечный тоннель.
Но довольно перечислять болячки, а то я надоем даже самой себе. В конце концов я, видимо, заснула, потому что утром проснулась, а одного без другого не бывает. Я все еще лежала в постели, в перекрученной ночной сорочке, помятая от бессонницы, когда в комнату влетела девушка в рубашке с закатанными рукавами и с тонкой косой, такой длинной, что она задевала ее джинсы, и отдернула шторы, впустив солнечный свет. Сильвии нет, значит сегодня воскресенье.
Девушка – судя по значку, ее звали Элен – отвела меня в душ, крепко схватив за руку, чтобы я не упала. Ее вишневые ногти глубоко вдавились в мою дряблую кожу. Элен перекинула косу через плечо и начала намыливать меня, смывая кошмары ночи и мурлыча незнакомую мне мелодию. Когда с мытьем было покончено, она усадила меня на пластмассовое сиденье и оставила отмокать под теплым душем. Двумя руками я ухватилась за поручень и, тоже напевая, наклонилась вперед, так чтобы вода стекала по спине.
С помощью Элен я вытерлась, оделась и к половине восьмого уже сидела в столовой. Там я постаралась впихнуть в себя резиновый тост и чашку кофе в ожидании, когда появится Руфь и отведет меня в церковь.
Я не слишком-то религиозна. Более того, бывали моменты, когда вера и вовсе покидала меня, и я восставала против небесного Отца, который посылает своим детям такие кошмарные испытания. Правда, потом я примирилась и с ними. Время – великий лекарь. К тому же Руфь любит ходить в церковь, и мне несложно сделать ей приятное.
Сейчас Великий пост, время подумать о душе и покаянии перед Пасхой. Кафедра в церкви покрыта красным. Проповедь получилась очень душевной, ее тема – вина и прощение – замечательно подходила к тому, чем я собираюсь заняться. Священник читал из Иоанна, призывая паству не поддаваться всеобщей истерии в связи с наступающим миллениумом, а искать мира в душе. «Я есмь путь и истина и жизнь, – читал он, – никто не приходит к Отцу, как только через Меня». А потом призвал нас в канун миллениума брать пример со святых апостолов. За исключением, разумеется, Иуды – нет большого подвига в том, чтобы повторить путь предателя, который продал Христа за тридцать сребреников, а потом повесился.
