— Почему еда чёрная? — с тоской спросила я, помешивая ложкой сомнительного вида рагу.
— Так оно с морскими гадами, — охотно пояснил Натар.
Гады должны сидеть в тюрьме, а не плавать в еде. Я морепродукты не любила совершенно: ни креветки, ни мидии, ни даже рыбу не жаловала, хотя выросла в речном городе. Слово «уха» вызывало во мне тоску, а запах жаренных водоплавающих навевал недоумение и желание проветрить помещение. Кроме того, в моей картине мира еда не должна быть чёрной. Исключение — шоколад. Сделав над собой усилие, попробовала. Вязкая жижа с явным рыбным духом имела тот же привкус кислого варёного базилика, лука и чеснока. Даже пустой желудок сказал, что он пока не настолько отчаялся, чтобы такое переваривать.
Уверенно отодвинув рагу и компот, я поела пустого риса и с опаской закусила булочкой. Она, кстати, оказалась сладковатой и вполне питательной.
— Ты что, не будешь? — с искренним изумлением спросил Лимар, указывая на мою почти нетронутую порцию чёрного варева.
— Нет, спасибо. Привкус странный. Да и рыбу я не люблю, — ответила ему.
— Привкус — это от травки, феардрайочты, — сказал Натар.
— Как?
— Феардрайочта, такая трава, повышающая скорость восстановления магических сил, в Ковене её используют как приправу. Я поначалу тоже не ел, а потом ничего, втянулся. Мы её феарой называем, если укорочено, — пояснил Лимар. — Так ты правда не будешь? Вон какая тощая. Есть надо.
И этот туда же. Вот дался им всем мой вес. Я и так ем, причём много, просто не толстею. Зато стоит пару дней понервничать, как сразу минус два кило. Бабушка меня даже на глистов и паразитов проверяла. Всё в порядке, просто такой метаболизм.
— Нет, ешь сам, если хочешь.
Лимар хотел. Они с Натаром честно поделили порцию на двоих. Лиля отдала ещё и половину своего рагу, вторую съела сама, но без особого восторга.
— У них тут вся еда с этой феарой. Я первый день вообще есть не могла, на второй кое-как поклевала… Сегодня уже получше, даже обратно не просится, — улыбнулась Лиля. — Если ты рыбу не любишь, то нелегко тебе придётся. Они тут в основном только ею и питаются, говорят, что она лучше усваивается и помогает увеличивать резерв… при длительном употреблении.
— Ерунда, просто рыба тут в море дармовая, а скот выращивать дорого и негде. Птичник есть, но птицу дают только по праздникам, — прокомментировал Лимар.
— А эта феара или ферула, как её ещё тут называют, в сыром виде воняет зверски. Запах напоминает смесь навоза, серы и переваренной капусты. В процессе готовки зловоние меняется на вот этот душок, — брезгливо передёрнула плечами Лиля. — Ты бы знала, до чего она въедливая! Вкус во рту ещё несколько часов после еды остаётся и не удаляется даже полосканием, а запах держится около суток, то есть в текущих условиях не выветривается вообще. Добро пожаловать в вонючий новый мир!
— Неужели эта феара или ферула настолько полезна? — изумилась я.
— К сожалению, — вздохнула Лиля и отодвинулась от стола, — После неё все жуют синий корешок, который убирает неприятный запах и привкус. Вот видишь, рядом с булочкой маленький кусочек? Это он.
— Лимар, а почему кровать такой формы? — задала я следующий волнующий вопрос.
— Так это из-за клопов, — флегматично ответил он, а я вздрогнула всем телом. — О, это знатная история. Лет триста назад двое магов повздорили, и один на другого наслал постельных клопов. Искусанный колдун долго пытался вытравить их магией, вот только насекомые к ней приспособились и начали плодиться, как сумасшедшие. Когда весь Ковен взвыл от нашествия устойчивых к магии клопов, на борьбу с ними бросили все силы. Истребить их вышло только лет двести назад, справился с ними Телиус. Говорят, это стало решающим аргументом в том, кто возглавит Ковен. А кровати, подвешенные к потолку, так и остались, к ним привыкли, и теперь даже гордятся.
