Глава седьмая. Зверинец Оленева
Одинокий мужчина с ребенком – явление редкое, а потому привлекающее внимание. Сам по себе я ловлю гораздо меньше заинтересованных взглядов от девушек всех возрастов и конфигураций, чем когда мы путешествуем с Чебом. Хотя вообще-то не раз слышал, что я симпатичный. Сам по себе. Не Илья Муромец, конечно, но довольно высок и плечист. Волосы русые, глаза серые. Нос прямой, скулы очерченные. Самая подходящая внешность для шпиона – средняя. При желании можно произвести яркий фурор своим появлением. Или, совсем наоборот, затеряться в толпе.
Сейчас меня вполне устроил бы статус человека-невидимки. Только мимо управника с женским именем Юлий проскользнуть не удалось. Он сидел в нашем дворе на старых качелях. Караулил. Ну, не покачаться же сюда Гаевский явился не таким чтобы уж совсем ранним, но утром?
И ждал он явно меня.
– Захар! Можно на минуточку?
Сейчас, когда Тави в неведомой мне безопасности, я чувствовал себя уверенней. Поэтому кивнул вполне доброжелательно – мог позволить некоторое радушие.
– Меня поджидаете? – в голосе прорезалась вежливая ехидность.
– Нужно поговорить, – он сделал вид, что не заметил ехидства. – И – да, я знаю, что ваша летавица ушла в спячку.
Черт! Но откуда? И так быстро?
Управник прочитал панический вопрос в моих глазах.
– Колебания, – непонятно пояснил он. – Поле меняется. Не часто кто-то уходит в спячку.
Теперь я не мог просто так развернуться и отчалить. От этой несвободы почувствовал себя барашком, добровольно идущим на заклание.
– Хорошо, – ответил, надеюсь, равнодушно. – Только мне не нравится беседовать с вами на детских качелях.
В любой момент бабАня могла вывести Чеба на прогулку. Встреча сына и управника – последнее, что мне было нужно в этой жизни.
– У меня машина, – кивнул Гаевский. – У вас есть время прокатиться в одно место?
Времени у меня было в обрез, но лучше закончить этот неминуемый разговор сейчас, чем думать весь оставшийся день о том, что выяснил управник.
– Я не враг вам, Захар, – произнес он даже с каким-то сожалением.
Словно Гаевского печалило мое недоверие.
Я ничего не сказал, но подумал: «Ну, ну».
Маленькая прокатная Киа Пиканта стояла в тени большого тополя.
– Как продвигается ваше исследование? – вежливо (уже без ехидства) спросил я, забираясь на первое сидение.
В салоне было душно, несмотря на тень от дерева. Очевидно, Гаевский ждал долго.
– Продвигается, – кивнул он. – Именно это я и хочу вам показать.
Я, не спрашивая разрешения, приоткрыл окно. В распаренный салон рванулся свежий ветерок. Это было приятно.
– Почему вы так настойчиво хотите привлечь меня к вашим делам? – я решил играть в открытую.
– Потому что мне нужен союзник. И вы как никто другой сейчас подходите на эту роль.
– Ерунда, – хмыкнул я. – Давайте начистоту: я никогда не буду действовать во вред Тави.
– Просто выслушайте меня без предвзятости, – Гаевский тронул авто с места. – Если летавица и в самом деле преступила наш закон, то пока ее вина косвенная. Наказание не будет слишком сурово. А вот если она, заметая следы, войдет во вкус и сорвется с тормозов: пиши пропало. Ваша Тави и на уничтожение заработает.
