– Тогда чего я упираюсь? – мысленно обратилась Кира к розовеющим небесам. – Меня тут буквально на руках вносят в новый прекрасный мир, а я капризничаю,– она медленно набрала полную грудь чистого, пахнущего сиренью воздуха и беспечно рассмеялась. – Вот ведь они, новые технологии, прямо вокруг – эти бесшумно плывущие по мостовой автомобили, никакой тебе вони и дыма.
А ведь Кира сейчас находилась в центре Москвы, на аналоге Кутузовского проспекта, где в реальной жизни было не продохнуть от выхлопных газов, и от рёвы машин можно было оглохнуть. Правда, в этой альтернативной Москве проспект носил название Просторного, но изменение названия Киру не смутило, этот район она бы не спутала ни с каким другим, поскольку сама жила на Кутузе. Вопреки своему хвастливому имени, здешний проспект был значительно у́же оригинала, да ещё и с широким зелёным сквером посередине. Зелёный островок вытянулся между двумя потоками стремительно движущегося транспорта, однако воздух здесь был наполнен свежестью и птичьими трелями. И это казалось настоящим чудом. Два окна Кириной квартиры в реале выходили на проспект, и шум от автомобилей невозможно было заглушить никакими трёхслойными рамами, а уж о том, чтобы подышать свежим воздухом около дома, и речи не шло. Прогрессивных технологий там явно не доставало, чтобы превратить её родной район вот в такой оазис тишины и покоя.
Кира миновала очередную скамейку, на которой вальяжно развалился дедок с развёрнутым журналом. Одет он был весьма фривольно для прогулки по одному из главных проспектов Москвы. Ярко-розовый вязаный кардиган и клетчатые пижамные штаны дополняли домашние тапочки с меховыми помпонами и белоснежная летняя панамка. Кира невольно заулыбалась, глядя на смешного старичка, у которого, похоже, напрочь отсутствовало чувство меры. И тут что-то её кольнуло, память услужливо подсунула ей образ другого пижамного старичка на фоне богато обставленного кабинета с горящим камином.
– Интересно, а кто является аналогом Ксантипы в реальном мире? – подумала сновидица.
Она начала перебирать всех своих знакомых, но не смогла вспомнить никого подходящего. Пожалуй, самым близким, хотя бы по возрасту, был Папа Карло. Но бывший начальник представлял собой совершенно иной тип, даже внешне. Впрочем, Витас тоже поначалу казался вальяжным плейбоем, а оказался секретным агентом, возможно, и Папа Карло не так прост. А не может ли он тоже быть агентом секретной службы? Но тогда кто же разгромил его квартиру, если не эта самая служба? А что если в реальной жизни, как и во сне про охоту, существуют две противоборствующие партии: орден и охотники?
– Забавное предположение и, кстати, не лишённое внутренней логики,– Кира мысленно похвалила себя за прозорливость. – Если тайных организаций не одна, а две, то картинка вырисовывается весьма любопытная, в особенности, если эти организации друг с другом воюют. Тогда в самое ближайшее время стоит ожидать предложения от конкурирующей конторы.
Вдруг женщина резко остановилась, словно перед ней выросла стена. Внезапная догадка вызвала неприятный озноб, её руки и ноги похолодели, а по позвоночнику поползли мерзкие мурашки. Если следовать подсказкам из сна, то ждать следовало не предложения о сотрудничестве, а покушения на её жизнь. Может ли так случиться, что одна из противоборствующих сторон попытается её устранить? Уж не в этом ли заключается подсказка из последнего охотничьего сна? Кире сделалось не по себе, она невольно оглянулась, словно ожидала нападения прямо внутри сновидения.
