Читать онлайн Эдуард Асадов - Когда стихи улыбаются
Иначе жить на земле нельзя
Про будущую старость
Гоня хандру повсюду
То шуткой, то пинком,
Я, и состарясь, буду
Веселым стариком.
Не стану по приказу
Тощать среди диет,
А буду лопать сразу
По множеству котлет.
Всегда по строгой мере
Пить соки. А тайком,
Смеясь, вздымать фужеры
С армянским коньяком.
На молодость не стану
Завистливо рычать,
А музыку достану
И буду с нею рьяно
Ночь – за полночь гулять.
Влюбленность же встречая,
Не буду стрекозлить,
Ну мне ли, ум теряя,
Наивность обольщая,
Посмешищем-то быть?!
К чему мне мелочиться,
Дробясь, как Дон Жуан,
Ведь если уж разбиться,
То вдрызг, как говорится,
О дьявольский роман!
С трагедией бездонной,
Скандалами родни,
Со «стружкою» месткомной
И с кучей незаконной
Горластой ребятни.
И может, я не скрою,
Вот тут придет за мной
Старушечка с косою:
– Пойдем-ка, брат, со мною,
Бездельник озорной!
На скидки не надейся,
Суров мой вечный плен.
Поди-ка вот, посмейся,
Как прежде, старый хрен!
Но там, где нету света,
Придется ей забыть
Про кофе и газеты.
Не так-то просто это —
Меня угомонить.
Ну что мне мрак и стужа?
Как будто в первый раз!
Да я еще похуже
Отведывал подчас.
И разве же я струшу
Порадовать порой
Умолкнувшие души
Беседою живой?!
Уж будет ей потеха,
Когда из темноты
Начнут трястись от смеха
Надгробья и кусты.
Старуха взвоет малость
И брякнет кулаком:
– На кой я черт связалась
С подобным чудаком!
Откуда взять решенье:
Взмахнуть косой, грозя?
Но дважды, к сожаленью,
Убить уже нельзя…
Но бабка крикнет: – Это
Нам даже ни к чему! —
Зажжет мне хвост кометой
И вышвырнет с планеты
В космическую тьму.
– Вернуться не надейся.
Возмездье – первый сорт!
А ну теперь посмейся,
Как прежде, старый черт!
Но и во тьме бездонной
Я стану воевать.
Ведь я неугомонный,
Невзгодами крещенный,
Так мне ли унывать?!
Друзья! Потомки! Где бы
Вам ни пришлось порой
Смотреть в ночное небо
Над вашей головой, —
Вглядитесь осторожно
В светлеющий восток
И, как это ни сложно,
Увидите, возможно,
Мигнувший огонек.
Хоть маленький, но ясный,
Упрямый и живой,
В веселье – буйно-красный,
В мечтанье – голубой.
Прошу меня заране
В тщеславье не винить,
То не звезды сиянье,
А кроха мирозданья,
Ну как и должно быть.
Мигнет он и ракетой
Толкнется к вам в сердца.
И скажет вам, что нету
Для радости и света
Ни края, ни конца.
И что, не остывая,
Сквозь тьму и бездну лет,
Душа моя живая
Вам шлет, не унывая,
Свой дружеский привет!
1976
«Сатана»
Ей было двенадцать, тринадцать – ему,
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли, почему
Такая у них вражда?!
Он звал ее «бомбою» и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его «сатаной»,
«Скелетом» и «зубоскалом».
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать – ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он «бомбой» ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится: – У, сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
– Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
– Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги!
Ей – девятнадцать. Двадцать – ему,
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже.
Недругам мир ни к чему.
Теперь он «бомбой» ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи.
А «тетей Химией» величал
И «тетей Колбою» тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла
И так же сердилась: – У, сатана! —
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома: – Стой, сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?!
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
– Мой! Не отдам, не отдам никому.
Как я тебя ненавижу!
1964
Аптека счастья
Сегодня – кибернетика повсюду.
Вчерашняя фантастика – пустяк!
А в будущем какое будет чудо?
Конечно, точно утверждать не буду,
Но в будущем, наверно, будет так:
Исчезли все болезни человека.
А значит, и лекарства ни к чему!
А для духовных радостей ему
Открыт особый магазин-аптека.
Какая б ни была у вас потребность,
он в тот же миг откликнуться готов,
– Скажите, есть у вас сегодня нежность?
– Да, с добавленьем самых теплых слов!
– А мне бы счастья, бьющего ключом!
– Какого вам: на месяц? На года?
– Нет, мне б хотелось счастья навсегда!
– Такого нет, но через месяц ждем.
– А я для мужа верности прошу!
– Мужская верность? Это, право, сложно…
Но ничего. Я думаю, возможно.
Не огорчайтесь. Я вам подыщу.
– А мне бы капель трепета в крови.
Я – северянин, человек арктический.
– А мне – флакон пылающей любви
И полфлакона просто платонической.
– Мне против лжи нельзя ли витамин?
– Пожалуйста, и вкусен, и активен!
– А есть для женщин «Антиговорин»?
– Есть. но пока что малоэффективен.
– А покоритель сердца есть у вас?
– Да. Вот магнит. Его в кармашке носят.
Любой красавец тут же с первых фраз
Падет к ногам и женится на вас
Мгновенно. Даже имени не спросит.
– А есть «Антискандальная вакцина»?
– Есть в комплексе для мужа и жены:
Жене – компресс с горчицей, а мужчине
За час до ссоры – два укола в спину
Или один в сидячью часть спины.
– Мне «Томный взгляд» для глаз любого цвета!
– Пожалуйста! По капле перед сном!
– А мне бы страсти…
– Страсти – по рецептам.
Страстей и ядов так не выдаем.
– А мне, вон в тех коробочках хотя бы,
«Признание в любви». Едва нашла!
– Какое вам: со свадьбой иль без свадьбы?
– Конечно же, признание со свадьбой.
Без свадьбы хватит! Я уже брала!..
– А как, скажите, роды облегчить?
– Вот порошки. И роды будут гладки.
А вместо вас у мужа будут схватки.
Вы будете рожать, а он – вопить.
Пусть шутка раздувает паруса!
Но в жизни нынче всюду чудеса.
Как знать, а вдруг еще при нашем веке
Откроются такие вот аптеки?!
1967
В землянке
(Шутка)
Огонек чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.
В тишине да на покое
Помечтать – оно не грех.
Вот один боец, с тоскою
Глаз сощуря, молвил: «Эх!»
И замолк. Второй качнулся,
Подавил протяжный вздох,
Вкусно дымом затянулся
И с улыбкой молвил: «Ох!»
«Да», – ответил третий, взявшись
За починку сапога,
А четвертый, размечтавшись,
Пробасил в ответ: «Ага!»
«Не могу уснуть, нет мочи! —
Пятый вымолвил солдат. —
Ну чего вы, братцы, к ночи
Разболтались про девчат!»
1947
Апрель 1944 г. Четвертый Украинский фронт. Командир батареи гвардии-лейтенант Эдуард Асадов за месяц до ранения в боях за освобождение Севастополя
Доверчивый супруг
Лет с десяток замужем пробыв,
Стали вы скучны и деловиты
И, все чаще ласку отстранив,
Цедите, зевая нарочито:
– Поцелуи? Ты прости, мой свет,
Если я иронии не скрою.
Только глупо в тридцать с лишним лет
Нам влюбленным подражать порою.
Может быть, я сердцем постарела,
Только я прохладна на любовь.
В тридцать уж не те душа и тело
И не та течет, пожалуй, кровь.
А супруг? Бывают же на свете
Чудаки, наивные, как дети!
Выслушав жену, не оскорбился,
А вздохнул, поверил и смирился.
А ему хоть раз бы приглядеться,
Как для большей нежности лица
Ультракосметические средства
Пробуются в доме без конца.
А ему бы взять да разобраться,
Так ли в доме все благополучно,
Если вы с ним, прежде неразлучны,
Очень полюбили расставаться?
А ему бы взять да усомниться,
Надо ль вечно гладить по головке?
А ему хоть раз бы возвратиться
Раньше срока из командировки!
И проверить: так ли уж прохладно
Без него у милой сердце бьется?..
И увидеть… Впрочем, хватит, ладно!
Он и сам, быть может, разберется!
1960
Попутчица
– Мой муж бухгалтер, скромный,
тихий малый,
Заботлив, добр, и мне неплохо с ним.
Но все-таки когда-то я мечтала,
Что мой избранник будет не таким.
Он виделся мне рослым и плечистым,
Уверенно идущим по земле.
Поэтом, музыкантом иль артистом,
С печатью вдохновенья на челе.
Нет, вы не улыбайтесь! Я серьезно.
Мне чудился громадный, светлый зал
И шум оваций, яростно и грозно
К его ногам катящийся, как вал.
Или вот так: скворцы, веранда, лето.
Я поливаю клумбу с резедой,
А он творит. И сквозь окно порой
Нет-нет и спросит у меня совета.
Вагон дремал под ровный стук колес…
Соседка, чиркнув спичкой, закурила.
Но пламени почти не видно было
При пламенной косметике волос.
Одета ярко и не слишком скромно,
Хорошенькое круглое лицо,
В ушах подвески, на руке кольцо,
Вишневый рот и взгляд капризно-томный.
Плывет закат вдоль скошенного луга,
Чай проводник разносит не спеша,
А дама все описывает друга,
Которого ждала ее душа.
Чего здесь только нет: талант, и верность,
И гордый профиль, и пушистый ус,
И мужество, и преданность, и нежность,
И тонкий ум, и благородный вкус…
Я промолчал. Слова нужны едва ли?!
И все ж хотелось молвить ей сейчас:
«Имей он все, о чем вы тут сказали,
Он, может быть, и выбрал бы не вас».
1961
Отец Аркадий Григорьевич, мать Лидия Ивановна с маленьким Эдиком, 1926 г.
Любовь, измена и колдун
В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.
Одна говорила: – На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и – красота!
Другая кричала: – Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!
Жить надо умело, хитро и с умом.
Где – быть беззащитной, где – лезть напролом,
А радость увидела – рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом.
– А я не согласна бессовестно жить.
Попробуй быть честной и честно любить!
– Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий Колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: – Это что за война?!
Я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же – и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, —
Все выше и выше, до горных вершин,
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?
Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И… появилась женщина…
1961
Жены фараонов
(Шутка)
История с печалью говорит
О том, как умирали фараоны,
Как вместе с ними в сумрак пирамид
Живыми замуровывались жены.
О, как жена, наверно, берегла
При жизни мужа от любой напасти!
Дарила бездну всякого тепла,
И днем, и ночью окружала счастьем.
Не ела первой (муж пускай поест),
Весь век ему понравиться старалась,
Предупреждала всякий малый жест
И раз по двести за день улыбалась.
Бальзам втирала, чтобы не хворал,
Поддакивала, ласками дарила.
Похожие книги
