– Володя, прекрати, – мягко сказала Аня и накинула на плечи тонкое полотенце. – Что это за мальчишество, в самом деле?
– Никакого мальчишества, – вздохнув, проговорил Владимир и отвернулся. – Так в чем будут заключаться мои обязанности? – после несколько затянувшейся неловкой паузы спросил он. – Сергей Всеволодович отдал меня всецело в твое распоряжение, но так и не уточнил, чем мне, собственно, предстоит заниматься.
– Ты будешь находиться при мне неотлучно, – глядя в сторону, сказала Аня, а потом вдруг резко повернулась к нему, и он увидел ее смелые и честные глаза, в которых был его смертный приговор. – Ведь все давно закончено, Володя, и нет смысла говорить о старом и даже вспоминать. А ты... просто так мне будет спокойнее. Я могу себе позволить разориться даже на такого дорогостоящего телохранителя, как ты.
Она приблизила свое лицо вплотную к его словно окаменевшим чертам.
– Ведь правда?
– Все верно, Анечка. Только один момент: я никогда прежде не работал телохранителем. Скорее обратное... диаметрально противоположные функции. Ну, кому я рассказываю, ты же все помнишь.
Аня беспечно махнула на него рукой.
– Ну что ж, – подвел итог своим разглагольствованиям Свиридов, – в конце концов, это далеко не самое неудачное для меня трудоустройство.
– Правда? – улыбнулась она.
«Даже улыбка у нее стала иной – уверенной, открытой и почему-то неискренней... – подумал Свиридов. – Ну что, значит, так и должно быть...»
* * *
Они сидели в одной из бесчисленных комнат коваленковской виллы, в ушах назойливо бился бодрый латиноамериканизированный звук риккимартиновской «Livin" la vida loca», которая за лето стала чем-то вроде похоронного марша для ценителей настоящей музыки.
К последним Владимир себя никогда не причислял, но от Рики Мартина у него начинались спазмы в горле и аллергические высыпания на коже.
Впрочем, сейчас ему было не до музыки.
– Каким образом вышло так, что Фокин стал начальником службы безопасности этого самого...»Сибирь-Трансойла»? Только не говори мне, Аня, что это простое совпадение. Я все равно не поверю.
– Не знаю... конечно, это не совпадение, только... – Аня посмотрела на Володю и, обиженно поджав губы, внезапно спросила в упор: – Ты ведешь к тому, что это я порекомендовала Афанасия на эту должность?
– Ну порекомендовала же ты меня, – пожал плечами Свиридов.
– Так это совсем другое! Ты отвечаешь только за мою личную безопасность, а Фокин являлся начальником секьюрити московского офиса огромного концерна! Сергей... м-м-м... Коваленко и слушать бы меня не стал.
– Возможно, что все это и так, – кивнул Владимир, – вот только кто, в таком случае, так удачно пристроил Афанасия прямиком к твоему мужу?
Губы Ани искривила досадливая усмешка, и она, не в силах скрыть раздражения, произнесла:
– Что-то вы стареете, Владимир Антонович. Подозрительны стали и недоверчивы. Что-то раньше я такого за тобой не замечала.
– Я тоже. Только ведь и ты уже не та, – не остался в долгу Свиридов. – Ладно, – он поднялся с кресла и, дотянувшись до пульта дистанционного управления, выключил стереосистему, из колонок которой доносились финальные завывания латиноамериканского идола. – Нам нужно возвращаться в Москву. Именно это следует из твоего недавнего телефонного разговора с Сергеем Всеволодовичем?
Аня согласно кивнула.
* * *
Великолепный «Мерседес», который Коваленко совсем недавно подарил своей жене взамен разбитого ею «Рено», легко вынес Свиридова по подъемной наклонной – градусов в тридцать – тридцать пять – плоскости из подземного гаража, где находилась большая часть коваленковского автопарка.
