«Ого, – подумал я. – Сожалеть-то должен я, сукин сын».
Я повесил трубку и нашел в Интернете нужный рейс. Это вообще времени не заняло. Охренительно дорого, но чего я ждал? Такие уж они, билеты в день вылета. И я не представлял себе, как добраться до… туда… из аэропорта в Уичито. Встретят ли меня Джесперсы? Путь неблизкий. Во что обойдется аренда машины? Дорого, посчитал я.
Но я все еще не звонил Стерджису.
Опять глянул на часы. 8:44.
Его телефон значился у меня на быстром наборе. Я рассчитывал, что попаду на голосовую почту, поскольку шло совещание. Но он, должно быть, следил за тем, кто звонит. Поскольку ответил сам.
– Аммиано, – зарокотал. – Где вас черти носят?
– Я дома.
– Дома? И что вы дома делаете?
– У меня мама умерла.
Слова, слетевшие с моих губ, звучали как-то странно.
Мелькнула мысль, что он им не поверит. Потому что я не верил.
– О боже. Это ужасно. Что случилось?
– Они еще… сами не очень уверены. Возможно, аневризма или удар. Так, послушайте. Я заказал билет. Я должен лететь.
– Безусловно, должны. Езжайте. Позаботьтесь обо всем. О нас не беспокойтесь. Мы справимся. Силы небесные! Мои соболезнования, Рассел.
– Я позвоню, когда буду знать, когда вернусь.
– Не беспокойтесь. Езжайте, и все.
Я отключил телефон.
Минуту-другую я сидел, обхватив голову руками и вдавив ладони в глаза. Поэтому, когда поднял голову и открыл глаза, то видел все очень причудливо. Пятнисто. Понадобилась где-то минута, чтобы осознать – это никакая не оптическая иллюзия. Из Северной башни валил самый настоящий дым и выбивался огонь.
Эту историю с тех пор я рассказывал много раз. Просто сбился со счета. Но этой ее части я не рассказывал никогда. Никогда не отвечал на вопрос, что я чувствовал в тот конкретный момент. Отвечу на него сейчас.
Облегчение.
Такую стремительную волну облегчения. У меня даже вырвался коротенький лающий смешок. И потом я произнес, обращаясь к пустой комнате: «Ну, конечно».
Мне бы знать, что это был просто сон.
Моя мама, я имею в виду, неожиданно умирает, и мне приходится бросать всю свою жизнь, которую я с таким трудом выстроил, возвращаться в Канзас и заботиться о Бене? Мне следовало бы понять это уже тогда. Мне незачем было, подняв взгляд, видеть башню горящей, чтобы понять – это всего лишь сон.
Теперь все обретает смысл.
Кроме того, это не походило на сон. Очень часто сны только потом осознаются снами. После того, как уже проснешься.
Завибрировал мобильный. Я все еще держал его в правой руке. Звонок вывел меня из забытья. Я ответил.
Это была Керри.
– О боже мой. Ты там. Ты отвечаешь. Больше никто не отвечает. Подожди. Ты где? Ты на работе?
– Нет, я дома.
– Включи телевизор. Ой, нет. Подожди. Тебе же из окна видно.
Но было поздно. Я был уже на полпути к телевизору. Так что протянул руку и включил его.
И, пока шел, пока передвигал ногами, я понял. Очнулся. Я просто понял.
– Мне Джефф звонил, – сообщила она, – и мы поговорили с минуту, но потом он отключился.
Я пытался слушать одновременно и Керри, и телевизор.
– Самолет? – произнес я, лишь смутно сознавая, что отвечаю телевизору, а не Керри.
– Я пыталась перезвонить, – говорила она, – но все линии заняты. Я обзвонила всех по рабочим номерам, но дозвониться не смогла. И потом я вспомнила: Джеффу можно звонить по мобильному. Только было ничего не понятно, Рассел, – она принялась плакать, но продолжала говорить. – Он сказал только, что жарко. И что он меня любит. И это все, что он сказал. И тогда я тебе позвонила. Потому что знаю номер твоего мобильника. Тебе видно, что происходит?
