– А что про нее сказать можно? – проскрипела бабушка. – Тихая, вежливая. Шумных компаний не водила. Просклизнет по стеночке – и нет ее.
– Ничего не можете сказать?
Та покачала головой.
– Друг есть у нее? Парень?
– Не видали.
– Родственники что? – безнадежно спросил Федор у участкового.
– Она одна жила. Да и нет никого у нее.
– Откуда это известно?
– Девочки из школы говорили, которые заявление на розыск подали, – вмешался Сергей. – Ну она им сама так рассказывала.
– Понятно…
Федор прошелся по комнате, заглянул в кухню. Отрывной календарь нейтрального содержания, последняя дата – воскресенье. На плите засохшая сковорода, не вымытая после яичницы. Ничего нового, конечно. Всего лишь подтверждение тому, о чем кричали кошелек, паспорт и сотовый в сумке: Алена не собиралась никуда надолго уезжать. А календарь ничего не доказывает. Листочки мог оборвать кто угодно.
– Дверь отперта была? – спросил он.
– А? Нет. Личинку замка мы вон вынесли.
– А ключи ее?
– В прихожей на тумбочке.
– Замок такой, что дверь можно просто захлопнуть?
– Нет, ключ нужен. Балкон был приоткрыт…
– Под балконом, конечно, ничего?
Участковый покачал головой.
– Больницы, морги – ничего.
– Ничего.
– С ценными вещами что, Серег?
Следователь пожал плечами.
– Нашли тут двадцать тысяч рублей. Похоже, неприкосновенный запас на черный день, знаешь. Вряд ли у нее было больше – одинокая училка. Всё в описи.
– И ноут на виду. Никаких корыстных целей, значит, не прослеживается.
Федор снова вышел в прихожую и внимательно посмотрел на вешалку и обувную полку. Вот кожаные туфли с присохшей грязью, обувь по погоде. Чистые босоножки и кроссовки. Ветровка, куртка, плащ.
– Похоже, что она оставалась в домашней одежде, так?
– Спросим у коллег, конечно, в чем она ходила. Но похоже, что так, Федь. Ты что думаешь, – Сергей понизил голос, – это связано с исчезновением девочки, да?
Ответа на этот вопрос не было, и думать в этом направлении казалось нестерпимым.
– Не знаю точно. Одно могу сказать: Алена эта, англичанка, она единственная из всей школы как-то шевелилась. Помогала ориентировки расклеивать. Мне звонила со своими идеями бредовыми.
– Так, отсюда поподробней!
– Я говорю: бредовыми.
– А я говорю, сам знаешь, какая у нас тут статья вырисовывается. Давай подробней.
Федор закатил глаза.
– Да экстрасенс какая-то к ней приходила и что-то про Лизу пыталась втирать.
– Какая? Что именно?
– Не знаю. Да не знаю, я и слушать не стал.
– Дур-рак, – от души припечатал следователь.
– Блин, Серег, кто мог предположить? К нам все эти восемь лет всяческие провидцы и экстрасенсы прут, как мухи на мед! Ни разу еще ни одно их пророчество не подтвердилось.
– Но она что-то хотела тебе сказать, а ты не стал слушать. Так, Федор?
– Так, – поисковик скрипнул зубами. – Мне понадобится фотография для ориентировок.
– В соцсетях возьмешь. Экстрасенс, значит. – Сергей вернулся в комнату. – То-то я смотрю, тут карты везде…
– Карты чего?
– Игральные карты. Может, экстрасенс была гадалкой?
– И учила Алену гадать на картах? – скептически добавил Федор.
Но Сергей, даром что старый приятель, уже обозлился на него за упущенную зацепку в деле, вероятно, об убийстве, и не собирался дальше делиться информацией. Пора было уходить; так Федор и поступил.
