– Степанов! Ты чего, совсем охренел уже?
– Это моя жена, товарищ лейтенант, она врач.
– Рассказывай! Директорские жёны не такие.
– Честное слово! Век воли не видать! – шутит Степанов.
Душа его поёт и радуется – поистине добрая примета.
У арестантов любой «нежданчик» всегда в масть.
А тут встретить жену в самые первые тюремные часы?
В тот момент, когда ты растерян, распят и растоптан?
Нет, в подлунном мире что-то явно идёт не по плану…
Теперь Степанов точно знает, что всё будет хорошо.
Чего их бояться, этих закрытых помещений?!
Редкий читатель знает, что такое Хатанга.
Может, рыба такая, а может статься, дикий зверь?
А вот и нет. Хатанга – село на Крайнем Севере,
где находится аэропорт, построенный когда-то
в напрасном расчёте на скорое освоение Заполярья —
хотели из Хатанги сделать город, да не вышло.
На закате перестройки, по весне Степанов летит в Москву.
Рейс хоть и с задержками, зато идёт почти из дому —
Комсомольск-на-Амуре – Норильск – Домодедово.
Час езды в автобусе, и вот уже лайнер взлетает,
пассажиры засыпают – а приключения начинаются!
Через три часа полёта командир экипажа обьявляет,
что рейс сядет в Хатанге, поскольку в Норильске буран.
Потом придётся из Хатанги перелетать в Норильск,
чтобы там дозаправиться и взять курс на Москву.
Зал ожидания в Хатанге для ИЛ-62 чересчур маловат,
у Степанова на душе царит полная безмятежность,
он выходит на улицу покурить, щурясь от света —
сияющие сугробы навалены почти в рост человека.
– А магазин тут есть? Пойдём, посмотрим, мужики! —
любопытно глянуть на местное торговое заведение,
Степанов бежит вслед за верзилой в дублёнке,
открывает тяжёлую деревянную дверь и ахает —
в магазине свободно продаётся питьевой спирт.
Они с попутчиком берут консервы на закуску,
бегут обратно и вскоре сидят в каком-то закутке,
культурно употребляя по очереди волшебный напиток.
Происходящее похоже на сказку – указ Горбачёва
долгих пять лет так кошмарил души советских граждан,
что каждый мужчина реагирует на алкоголь одинаково,
как в песенке Винни-Пуха про горшочек мёда —
он если есть, то его сразу нет.
Выпившего Степанова так и тянет сомлеть на секунду.
Когда он открывает глаза, то приходит в тихий ужас —
вокруг них сидят совершенно незнакомые люди
с только что приземлившегося рейса на Ленинград,
а московский рейс пять минут как улетел в Норильск.
Проклиная чёртову Хатангу вместе с её спиртом,
собутыльники бегут к дежурному спасать положение —
у попутчика в самолёте осталась сумка с документами,
Степанову повезло больше, всё свое он носит при себе.
Выбора нет, дежурная штампует билеты, теперь они
пассажиры рейса Хабаровск – Норильск – Ленинград.
Степанов прикидывает, как рванёт из Питера в Москву,
у него на завтра заказан пропуск в министерство,
сосед тоже дёргается, как на иголках – выпили спирта!
Когда борт садится в Норильске, они азартно хохочут,
завидев у аэропорта знакомое туловище ИЛ-62 —
теперь главное успеть переоформить билеты обратно!
Но посадка уже закончена, приходится подналечь,
давненько Степанов так не бегал, попутчик тоже,
едва-едва им удаётся восстановить «статус кво».
Салон смотрит на них, как на вернувшихся с того света.
Оказывается, их долго звали в Хатанге по радио…
Когда смех, шутки и рукоплескания стихают,
собрат по несчастью пересаживается к Степанову,
толкает плечом в плечо и подмигивает: – Вмажем?
И счастливо улыбающийся молодой Степанов
