– Ты замужем? – переводя взгляд на Динару и Анфису, спросил Шандор.
Я почувствовала напряжение во всем его теле, выраженное в крепко стиснутых кулаках. Он словно боялся моего ответа и потому не смотрел на меня, чтобы не выдать своего волнения.
– Нет.
– В разводе?
– Нет, – и, решив, что следующим вопросом он может заподозрить меня во вдовстве, добавила: – Я никогда не была замужем.
И жду, как он отреагирует. Он резко оборачивается, и в глазах как будто бы недоумение.
– А Полина?..
Я мысленно улыбнулась. Мы поменялись местами? Кто из нас наивнее?
– Дети не всегда рождаются в браке, Шандор.
Ах, Господи, что же в его глазах? Почему они больше ничего не выражают?
– Кто ее отец?
– Марк. Ты ведь знал, что так будет.
– Почему ты не вышла за него замуж?
– Я собиралась. Но потом передумала.
Изогнутая бровь Шандора потребовала более детального ответа.
– Ты, наверное, забыл, но я всегда хотела выйти замуж только по любви. Конечно, я любила Марка, но недостаточно сильно, чтобы выйти за него замуж.
Он снова отвернул голову и направил взгляд на Софу.
– Осуждаешь меня? – сглотнув подступивший комок, спросила я.
Ох, я уже и забыла, какие у него могут быть мучительные паузы.
– Нет, – сказал он. – Скорее завидую.
– Чему?
– Твоей свободе выбора.
Ох, уж эти разговоры про выбор. Сойдемся ли мы в них когда-нибудь во мнении? Но я промолчала.
Я перевела взгляд на Динару и Анфису, которые крутились на карусели. Их лица раскраснелись, и румянец придал им очарования. И будто бы нет разницы в возрасте между ними – старшая девочка играла с младшей на равных и не пыталась от нее убежать. Такие хорошенькие! И такие счастливые! Бывают ли они такие дома, в таборе?
И почему они меня умиляют? Ведь это ее дети…
– Но… – неуверенно начал Шандор, – у тебя кто-то есть?
– В каком смысле?
– Мужчина.
И он пронзил меня своим взглядом. Что в нем? Напряжение? Волнение?
– Нет, – я чуть улыбнулась, – я уже давно одна.
Мне показалось, или он действительно выдохнул? А что с его взглядом? Разве можно глазами улыбаться?
– Я не заметила кольца на твоей руке, – справляясь с волнением, сказала я. – У цыган не принято носить обручальные кольца?
– Это не то кольцо, которое я хотел носить.
И его взгляд сказал все то, что не смог сказать язык. Любит, все также любит! Мое сердце застучало быстрее. И я не нашла ничего лучше, как сказать Шандору, что мне пора возвращаться к автобусу. Ведь экскурсовод должна встречать экскурсантов, а не наоборот.
Чуть больше двадцати минут ушло на то, чтобы все вернулись в автобус, и, пересчитав всех пассажиров, я велела Григорию ехать на набережную.
Пока мы добирались до нее, я рассказала про Геленджик и откуда взялось это название, поведала об улицах этого города, которые в отличие от строго перпендикулярных анапских извилистые и округлые, и пояснила, что это связано с тем, что Геленджик построен вокруг бухты и расширяется не вглубь, чему мешают горы, а вширь. Строительство набережной в Геленджике идет уже много лет и еще не завершено. Город претендует на звание самой длинной набережной в стране, но уже та, что построена, впечатляет своими тенистыми аллея с высаженными на ней пицундскими соснами, занесенными в Красную книгу, множеством памятников и скульптур, фонтанами, детскими площадками, столовыми и кафе. Я рассказала, что ждет туристов на прогулке в обе стороны от центральной части набережной, и посоветовала, где лучше пообедать.
