Начав резко сбавлять ход, поезд вынудил вагоны сомкнуться, от чего Иван проснулся и, мгновенно понял, что уведенное было лишь сном. От досады и осознания реальности он заскрипел зубами, прекрасно понимая, что того состояния наслаждения ему совсем не предстоит испытать, так как на самом деле уже прошло почти четыре года, как том самый дом был сожжен отступающими немецкими войсками. А его любимые деревья, что росли поблизости, были спилены на строительство солдатских землянок, только что освободившими его деревню бойцами Красной Армии.
Он узнал об этом только через несколько месяцев, когда вынужденно побывал на узловой станции, что была неподалеку от госпиталя для легкораненых, где он в это время находился на лечении после полученного при отражении авиационного налета ранения. Его самого и еще нескольких человек, включая одного из командиров, доставили именно в это лечебное учреждение. Каким-то невероятным образом, что действительно не часто случалось на войне, ему предстояло потом вернуться в свою часть, а не попасть в руки «покупателя» из другой дивизии, что забирал с собой только поправившихся после ранений солдат. Выписавшийся из госпиталя командир Ивана пообещал ему тогда, что не допустит направления полюбившемуся ему толкового солдата куда-либо еще на службу и позаботится о том, чтобы он вернулся именно в родное подразделение. Слово свое он сдержал и даже прислал за ним машину, что направлялась попутно, а за одно и прихватила едва вставшего на ноги бойца. За пару дней до этого в часть, в списках которой числился красноармеец Шукалов, пришел запрос о нем, требовавший подтверждения о действительности прохождения им службы именно там. А выяснение причин запроса дотошным и внимательным к судьбе солдата командиром Ивана определило, что причиной тому была неприятная ситуация с его женой, задержанной органами контрразведки фронта. Зная, что его боец не имеет сведений о судьбе своей семьи и испытывает по этому поводу немало печали, воинский начальник передал в госпиталь небольшую записку Шукалову, а после его возвращения дал ему короткий отпуск для поездки к родным, место нахождения которых теперь было установлено.
На тот момент немало мыслей прошло через голову Ивана, ничего не знавшего о жене и детях с того самого времени, как войсковые политработники довели до солдат о потерях в боях очередных территорий, в которых значились и его родные места. А это вселило в душу солдата только самые грустные думы и переживания. Тогда он потерял покой. Не находил себе места, перебирал в уме возможные развития событий, надеясь только на то, что близким ему людям удалось спастись, вовремя покинув место жительства еще до того момента, как их деревня была занята фашистами. И лишь на госпитальной койке, что была наспех сколочена из неотесанных досок и застеленных сверху соломой, он узнал из маленькой записки своего командира, что его родные живы и находятся совсем недалеко. А самым большим подарком стала для простого солдата возможность навестить их, побывав в коротком отпуске.
Радость от встречи с семьей разом сменилась увиденным им ужасом тех условий пребывания, в которых оказались его жена и дети после того, как они чудом спаслись, унеся ноги из под носа карателей. Супруга, дочь, маленький сын, престарелая теща и младшая сестра жены были вынуждены ютиться в маленькой, почти не отапливаемой коморке, в крохотном деревянном домике с земляным полом. Почти антисанитарные условия, голод, отсутствие элементарных вещей и лютая стужа первой военной зимы. Красноармеец Шукалов, оценив происходящее, отправился искать правды в местные партийные органы. Отработав несколько лет председателем колхоза и, тем самым, умея разговаривать с кабинетными работниками, он нашел необходимые слова, в нужное время ударил кулаком по столу, потребовав смены условий жизни для семьи и трудоустройства работоспособных ее членов, что давало им заработок и более сытные продовольственные карточки трудящихся людей.
