Помыкавшись по небольшому поселку несколько дней и дождавшись, наконец, небольшого послабления царивших в это время холодов, Александра Ильинична, взяв с собой в дорогу Дусю, отправилась по окрестным деревням, в надежде обратиться за помощью к живущим там близким и дальним родственникам. Несколько дней было потрачено на обход знакомых селений. Но не везде ее пускали военные патрули, порою поворачивая назад или отправляя по другим дорогам, что только добавляло путникам трудностей.
Тощая котомка женщины наполнилась скудным количеством собранного подаяния и материальной помощи от родни, что могли только дать лишь какие-то продукты, но, как правило, не имели возможности принять на постой еще пять человек из-за того, что уже были уплотнены властями, взяв на проживание беженцев. Вернувшись во временное жилище, Александра Ильинична была подавлена тем, как выглядели и встретили ее дети. Худые, бледные лица со следами недавнего обморожения. Потрескавшиеся от холода и голода губы, трясущиеся руки, запах давно не мытых тел. В ее жизни это был еще один удар, от которого ей нужно было оправляться самой, причем так, чтобы не показывать виду, дабы не сломать психику тех, кто был слабее ее самой духом. Взяв себя в руки, она выдержала и этот удар судьбы. Накормив детей и мать тем, что было принесено, она покинула хилое жилище и, отойдя за сарай, выплакалась вдоволь, выплеснув со слезами тяжесть страданий.
Еще через несколько дней по поселку поползли слухи об успешном наступлении частей Красной Армии и об освобождении ряда деревень, среди которых назывались и родные места семьи Шукаловых. Люди говорили о большом количестве раненых солдат, что поступали в расположенные неподалеку военные госпиталя и пункты приема тех, кто получал тяжелые раны в боях. Рассказывалось, главным образом о том, что идут ожесточенные сражения на подступах к Мценску, который гитлеровцы превратили в хорошо укрепленный центр обороны, создав возле города глубокоэшелонированную линию сдерживания наступления Красной Армии.
Оценив услышанное на улицах поселка, Александра Ильинична вновь приняла решение об очень отчаянном и рискованном мероприятии, на которое решилась пойти одна только для того, чтобы сберечь от возможного риска членов своей семьи. Ни кому ничего не сказав, она рано утром отправилась в путь, надеясь добраться до родной деревни, и тщательно обследовать то, что осталось на месте сожженных гитлеровцами домов, сараев и амбаров. В ее планы входил сбор всего ценного, будь то что-нибудь из продуктов, предметов быта, одежды, посуды. Она хотела взять все, что могло пригодиться для использования в жизни или обмена на еду, которой, прежде всего не хватало ее семье.
Снова заночевав у родных, она все же смогла добраться до своей деревни, уговорив солдат из военных патрулей пропустить ее. А дойдя до обугленных останков домов и стоявших памятниками печных труб, потеряла, от увиденного и навалившихся переживаний, последние силы. Снова наплакавшись, сетуя на судьбу и прося у Бога защиты, молясь и причитая, она стала обследовать руины и подбирать все то, что могло пригодиться. Вещмешок и найденная корзина были наполнены несколькими заледеневшими картофелинами, куриными яйцами, кувшинчиком с маслом, узелком с мукой и крупой. То, что не годилось в пищу, но являлось ценными находками по причине наличия и без того уже довольно тяжелой ноши, было оставлено женщиной в импровизированных тайниках, наскоро сооруженных из подручных материалов возле пепелища собственного дома. Туда вошли несколько предметов различной посуды и кухонной утвари, кое-какие инструменты, обувь и одежда, брошенные жителями в пылу борьбы за выживание.
